1970 - закончил институт культуры в Киеве
Более 40 лет проработал в научной библиотеке Киевского университета им. Шевченка
В возрасте год-полтора тяжело переболел. Мама говорит, что спас врач, вколовший лошадиную дозу пенициллина. Инвалид детства. Стараниями мамы закончил вуз, институт культуры, работал до 60 лет в университетской библиотеке
Миша, хоть и был лишен совершенно агрессии, но жестким и твердым был
Дети у Василия Георгиевича оказались слегка отстраненными, как говорят, не от мира сего. Конечно, они были живыми людьми, но что-то насущное их не очень волновало. Все те обычные заботы о карьере, о материальном, практически не тревожили ни Гору, ни Мишу. Что-то абстрактное, неуловимое и непередаваемое владело их думами. Видимо, и отец был устроен так же. Миша же был совершенно бескорыстным, любил литературу, книги, писал стихи, вернее, специально не писал, а считал, что их ему диктует Бог. Миша был замечательным, редкостным человеком. Добрым, честным, самоотверженным, отзывчивым, верным, надежным. Он большую часть жизни провел не в реальном, а в воображаемом, книжном мире. Очень любил читать
Иногда он выныривал из своего мира в реальный, с огромным любопытством, доброжелательностью, открытостью к этому миру, с любовью к нему. Он был сильным, мужественным человеком. Никогда никому не жаловался, - это, наверное, и сыграло роковую роль. С мощным нравственным стержнем, принимал верные решения без раздумий. О других он думал и заботился гораздо больше, чем о себе. Оценки его разнообразных ситуаций были поразительно точными и глубокими. Он мог бы стать, наверное, хорошим писателем, если хотя бы надиктовывал свои рассказы; он любил рассказывать различные истории, основанные на каких-то реальных событиях, но в его воображении изменяющиеся неузнаваемо. Записывать их ему было неинтересно. В тетрадке, которую я нашел уже после его смерти, есть такая запись:
Стихотворение хочет быть написанным,
Я не хочу.
Редко побеждает стихотворение,
Часто я.
Еще запись оттуда:
Я фразу начисто забыл,
А фраза хороша.
В ней ходят волны языка,
Сквозит душа.
И к себе он, к сожалению, относился без всякого почтения, в отличие от отношения к другим. А у него были и крепкая воля, и ясный ум, и твердый характер. Никого он в жизни не обидел, никому зла не причинил. И мыслей дурных у него не было. О себе не заботился, только о других. Вот что-то его о военном, точнее, первом послевоенном времени:
Который год идет война?
Четвертый год, и это много.
И мы спускаемся с вершин,
И мы пускаемся в дорогу.
Дорога это приведет
Кого в тюрьму,
Кого в известность.
Пока мы изучаем местность,
Пока спускаемся с высот.
Какие вершины? В каждом времени свои герои. Высоты - это высоты духа военных лет или высоты полета летчиков? Спросить у Миши уже нельзя. Или такое его:
Солнце колышет деревья в саду,
Солнце и ветер с собою в ладу.
Пальцами небо коснется земли,
Пальцами небо
и ты говори.
Еще из этой тетради:
Для чего слону помада?
Да. Помада не нужна.
Жизнь. Вечерняя прохлада
И ночная тишина.
Хочется цитировать и цитировать
[Василий Васильевич Рязанов]