^^

M Иван Чернышев

sosa Annummer: 1
Граф
(Иван Григорьевич Чернышев)

bild

Föräldrar

Äktenskap och barn

Syskon

Noteringar

Anteckningar om personen

1741 - отправлен с посольством в Данию, куда другой его брат, действительный камергер Петр Чернышев, был назначен чрезвычайным посланником. Продолжая дипломатическую службу, младший Чернышев под присмотром брата Петра закончил свое образование и вместе с ним участвовал в дипломатических миссиях в Пруссии и Англии, получив звание камер-юнкера
1755 - Камергер
1760 - Обер-прокурор правительствующего Сената
1761 - находился в Аугсбурге при чрезвычайном после графе Кейзерлинге, но переговоры с Пруссией не состоялись и Чернышев был отозван в Санкт-Петербург
1763 - назначен членом Адмиралтейств-коллегий и присутствующим в учрежденной Морской комиссии российских флотов, а через два года стал главным командиром галерного порта
1768 - Генерал-поручик
1769 - Вице-президент Адмиралтейской коллегии
1770 - Генерал-аншеф
1782-1783 - наместник Костромской губернии
1784 - по смерти брата Захара Григорьевича получил майорат Чернышевых
12 ноября 1796 г. - генерал-фельдмаршал по флоту «с тем, однакож, чтобы он не был генерал-адмиралом», президент Адмиралтейств-коллегий, сенатор

10 июля 1776 г. удостоен орденов св. Александра Невского и св. Андрея Первозванного «за многие труды его в приведении флота в доброе состояние»
удостоен ордена Св. Равноапостольного Князя Владимира 1-й степени в день учреждения ордена
8 сентября 1790 г., в день празднования мира со Швецией в войне, в которой флот сыграл решающую роль, Чернышев был награжден алмазными знаками ордена св. Андрея Первозванного «за труды в вооружении флотов при управлении Морским департаментом».



1760 год
Указом от 16 августа обер-прокурором правительствующего Сената назначен граф Иван Григорьевич Чернышев.

1762 год
В Сенат подали челобитную крестьяне, приписные к заводам графа Ивана Григорьевича Чернышева и Демидовых, Николая и Евдокима, жаловались, что управители и приказчики притесняют их, бьют, и некоторых до смерти убили.
Описывая печальное состояние империи во время своего вступления на престол, Екатерина говорит: "Заводские и монастырские крестьяне почти все были в явном непослушании властей, и к ним начали присоединяться местами и помещичьи. Заводских крестьн непослушание унимали посланные генерал-майоры: Александр Алексеевич Вяземский и Александр Ильич Бибиков, рассмотря на месте жалобы на заводосодержателей; но не однажды были принуждены применить против них оружие и даже до пушек, и не унялось восстание сих людей, дондеже Гороблагодатские заводы за двухмиллионный казне долг графа Петра Ив. Шувалова возвращены в казенное управление, также воронцовские, чернышевские, ягужинские и некоторые другик заводы по таковым же причинам паки в казенное поступили ведомство. Весь вред сей произошел от самовластной раздачи Сенатом заводов сих с приписными к оным крестьянами.. Сии заводские беспокойства пресеклись не прежде 1779 года манифестом моим о работах заводских крестьян."

1764 год
20 сентября 1763 года Ломоносов поднес Павлу Петровичу "Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Интию".
Сочинение достигло цели: В мае 1764 года состоялось высочайшее повеление о снаряжении экспедиции, как видно, вследствие особенного старания графа Иван Чернышева, патриотизмом которого так восхищался Порошин.

Из записок учителя Павла I Семена Андреевича Порошина:
"1763 год Поехали в Академию художеств. Конференц-секретарь Солтыков читал вслух письма от вице-канцлера князя Голицына, от графа Ивана Григорьевича Чернышева и от Адама Васильевича Олсуфьева, которые объявляли желание свое быть принятыми в число почетных любителей. Все приняты, которых письма читали."
"Говоря о предприятиях Петра Великого, сказал граф Иван Григорьевич с некотым восхищением и слезы на глазах имея, это истинно бог был на земли во времена отцов наших.
Никита Иванович (Панин) граф Иван Григорьевич рассуждали, что если б в других местах жить так оплошно, как мы здесь живем, и так открыто, то б давно все у нас перекрали и нас бы перерезали. Причиною такой у нас безопасности, полагали Никита Иванович и граф Иван Григорьевич, добродушие и основательность нашего народа вообще. Граф Александр Сергеевич Строганов сказал к тому: "Поверьте мне, это только глупость. Наш народ есть то, чем хотят, чтоб он был". Его высочество на сие последнее изволил сказать ему: "А что ж, разве это худо, что наш народ таков, каким хочешь, чтоб был он? В этом, мне кажется, худобы еще нет. Поэтому и стало, что все от того только зависит, чтоб те хороши были, кому хотеть надобно, чтоб он был таков или инаков". Разговаривая о полицместерах, сказал граф Алесандр Сергеич: "Да гле ж у нас возьмешь такого человека, чтоб данной ему большой власти во зло не употребил?" Государь с некоторым сердцем изволил на то молвить: "Что ж, сударь, так разве честных людей у нас совсем нет?" Замолчал он тут. После стола, отведши великого князя, хвалил его граф Иван Григорьевич за доброе слово о здешних гражданах мнение и за сделанный ответ графу Александру Сергеичу".
"26 августа получено известие о кончине цесаря (Франца I). Долго говорили между прочим его высочеству, что сия кончина ему, как принцу немецкой империи более всех должна быть чувствительна: каков-то милостив будет к нему новый цесарь и проч. Никита Иванович и граф Захар Григорьевич пристали також к этой шутке и над великим князем шпыняли. Он изволил им отвечать: "Что вы ко мне пристали? Какой я немецкий принц? Я великий князь российский". Граф Иван Григорьевич подкреплял его."

1766 год
Прием в Костроме особенно понравился Екатерине, которая писала Панину 15 мая: "Завтра поеду отселе, а иноплеменников (дипломатический корпус) отпущу к Москве. Они вам скажут, как я здесь принята была. Я их всех не единожды видела в слезах от народной радости, а И. Гр. Чернышев весь обед проплакал от здешнего дворянства благочинного и ласкового обхождения".

1767 год
Летом пришли в непослушание крестьяне, приписанные к Юговсгим горным заводам графа Ив. Чернышева. Соликамская воеводская канцелярия нашла, что виновником был премьер-майор Дервецкий, который приказал крестьянам ходить на одни соляные заводы. Сенат для усмирения крестьян велел ехать с военною командою генерал-майору и главному командиру над Гороблагодатскими и Кемскими заводами Ирману.
В октябре месяце пришел рапорт канцелярии Главного правления заводов об упорствах и отбывательствах от работ крестьян, приписанных к Аннинскому заводу гр. Чернышева Соликамского и Чердынского уездов; канцелярия писала, что никакой надежды к утишению восстания нет и она обратилась за помощью к казанскому губернатору. В конце года Ирман донес, что возмутившиеся крестьяне пришли в послушание и обязались идти на заводские работы, кроме 37 человек деревни Бурдаковой, приписных к Пыскорскому заводу. Сенат приказал: рекомендовать Ирману секретно поступать в этом случае с такой умеренностью, чтоб крестьяне не могли иметь предлога к возмущению.

1768 год
Узнав, что в Англии вместо министра второго ранга, как до сих пор было, назначен в Россию посол, в Петербурге сделано было также соответствующее распоряжение: вместо статского советника Мусина-Пушкина назначен был послом генерал-поручик граф Иван Чернышев.
Чернышев отправился к своему посту через Пруссию и в Потсдаме представлялся Фридриху II, который говорил с ним о польских, турецких и английских делах.
Когда Чернышев приехал в Англию, то управляющий северным департаментом лорд Рошфор стал уврять его в своем искреннем и усердном желании провести к концу дело о союзе между Россиею и Англиею: этот союз он почитает полезным вообще, и особенно полезным в том отношении, что обуздает горделивую интриганку Францию. Но как ни уверял Рошфор в своей ненависти к Франции и преданности России, как ни объявлял, что в совете королевском исправляет более должность русского посла, чем английского министра, Чернышев не смог убедить его в необходимости дать субсидию Швеции и этим потрясти там французское влияние.

Письмо Екатерины II графу Ивану Григорьевичу Чернышеву относительно начала русско-турецкой войны:
" Туркам с французами заблагорассудилось разбудить кота, который спал; я сей кот, который им обещает дать себя знать, дабы память не скоро исчезла. Я нахожу, что мы освободились от большой тяжести, давящей воображение, когда развязались с мирным договором; надобно было тысячи задабриваний, сделок и пустых глупостей, чтобы не давать туркам кричать. Теперь я развязана, могу делать все, что мне позволяют средства, а у России, вы знаете, средства не маленькие, и Екатерина II иногда строит всякого рода испанские замки; и вот ничего ее не стесняет, и вот разбудили спавшего кота, и вот он бросится за мышами, и вот вы кой-что увидите, и вот об нас будут говорить, и вот мы зададим звон, какого не ожидали, и вот турки будут побиты".

Письмо Екатерины II графу Ивану Григорьевичу Чернышеву относительно подготовки морской операции в Средиземном море:
"Я так расщекотала наших морских по их ремеслу, что они огневые стали, а для чего, завтра скажу; если хочешь, сам догадайся. Я на сей час сама за них взялася, и, если Бог велит, увидишь чудеса".
И через несколько дней: "У меня в отменном попечении ныне флот, и я истинно так его употреблю, если Бог велит, как он еще не был; а я уже нарядила, не скажу куда, а матросы пьяные по улице сказывают: в Азовет идем".

17 апреля Екатерина II писала Чернышеву:
"Обещаете мне приискивать мною желаемого литейщика чугунных пушек, за то, барин, тебе спасибо, а хотя бы он несколько и дорог был, что же делать? Лишь бы он безошибочнее лил пушки, нежели наши, кои льют сто, а годятся много что десять. Барин, барин! Много мне пушек надобно: я турецкую империю подпаливаю с четырех углов; не знаю, загорится ли и сгорит ли; но то ведаю, что что со времени начатия их не было еще употреблено противу их столько хлопот и забот. Армия моя теперь под Хотином, и я часу на час жду известия, что Хотин взят или же нас прогнали. Много мы каши заварили, кому-то вкусно будет. У меня армия на Кубани, армия, действующая против турок, армия против безмозглых поляков, со Швециею готова драться, да еще три суматохи in petto, коих показывать не смею. Пришли, если достать можешь без огласки, морскую карту Средиземного моря и архипелага, а впрочем, молись Богу, все Бог исправит. Прощай, будь здоров да молчи про сие письмо". Потерю "бодрственной надежды" нашел в моряках граф Иван Григ. Чернышев в своем донесении:
"С 1700 года флот стоит России 100000000 рублей, и что за то имеем? Буде не ничего, то очень мало. С прискорбностию, стыдом, горестью и досадою сказать должно, что в исполнителях не совсем то видно. Приемом английского народа довольно нахвалиться неможно: столь много ласки, учтивости и угощения им делают. Русские медные деньги они по той цене, по которой у нас ходят, берут, не с тем, однако ж, чтоб за монету почитали, но за медали, служащие эпоком бытия в здешних портах российского флота".

1769 год В марте Екатерина II писала Чернышеву:
"Послушай, барин! Когда ты узнаешь все, что я сделала и затеяла противу Российской империи неприятеля, тогда ты скажешь, что после Ивана Чернышева никто более Катерины не любит более шум, гром и громаду; не изволь принять это за бредню; если нужда потребует, и с шведами управлюсь, как с клопами, кои кусают с опасностью быть раздавленными. Твои же англичане уж ужасть радость как неважны и, я чаю, таковы будут до тех пор, пока французы с гишпанцами на них нападут, чего, дай Боже, хотя на завтра получения сего письма".
В конце августа Чернышев объявил Рошфору об отправлении русской эскадры в архипелаг. Рошфор не смог удержаться, чтоб не сказать: "Какое смелое предприятие! Как бы я желал, чтоб мы были теперь в войне с Франциею: два соединенных флота наделали бы прекрасных вещей!" Чернышев также не удержался, чтобы не поразгорячить англичанина: "Если бы здешнее министерство было поспокойнее дома, то англичанам можно было бы приобрести теперь какое-нибудь владение в архипелаге, как фрацузы овладели Корсикою; Англия может иметь в России сильную помощницу не только на твердой земле, но и на море, когда русский флот попривыкнет быть и в здешних морях".

1770 год Иван Чернышев возвратился из Англии и занял место вице-президента Адмиралтейской коллегии.

[С.В.Соловьев "История России с древнейших времен"]



Во 2-й половине 18 в., в связи с активизацией внешней политики России и русско-турецкими войнами за господство на Чёрном море, происходит усиление русского ВМФ. В 1763 по предложению комиссии в составе С.И.Мордвинова, И.Г.Чернышева, Спиридова и др. было реорганизовано управление флотом, что закреплено разработанным комиссией «Регламентом об управлении адмиралтейств и флотов» (утвержден в 1765)

[www.rubricon.ru / Большая советская энциклопедия]



  Дворец графа И.Г.Чернышева (Мариинский)
На месте дома N 6 по Исаакиевской площади.
1762 - 1768 гг.
архитектор Ж.-Б. Валлен-Деламот (?).
В начале XIX века бывший дворец получило военное ведомство для размещения здесь Школы гвардейских подпрапорщиков, и архитектор А.Е.Штауберт приспособил здание к новым требованиям. Известно, что в 1832 - 1834 годах в этой школе учился М. Ю. Лермонтов. В 1839 году Школа гвардейских подпрапорщиков переехала на нынешний Лермонтовский проспект, а старое здание дворца было подвергнуто полной перестройке, в результате чего появился Мариинский дворец

Översikt över

Петр Чернышев, Дворянин †1689   Анна Бердяева, Дворянка   Иван Ржевский, Дворянин 1653-1717   Дарья Соковнина, Дворянка
| | | |
| |
bild
Григорий Чернышев, Граф 1672-1745		   bild
Авдотья Ржевская 1693-1747
| |
|
bild
Иван Чернышев, Граф 1726-1797