^^

K Анна Толстая

Графиня
(Анна Козакова)
(Анна Николаевна Толстая)

bild

Föräldrar

Äktenskap och barn

Noteringar

Anteckningar om personen

В возрасте 8 лет осталась сиротой. Воспитывалась тетей графиней Алевтиной Сергеевной Толстой
1886 - 1894 - училась в институте принцессы Терезии Ольденбургской
Умирая, тетя завещала Анне все свое небогатое имущество. Кроме того, от матери мама унаследовала имение в Новгородской области. Опекуном Алевтина Сергеевна назначила сына своего большого друга Михаила Павловича Палибина в то время молодого офицера Преображенского полка
После смерти тети Анну взяла к себе большой друг покойной Евдокия Алексеевна Сыренкова, богатая, очень умная и образованная пожилая вдова. В ее гостиной бывали писатели, в том числе Гончаров, Писемский, Лесков и поэт Майков. Занимала она большую квартиру на Садовой улице в доме, выходившим окнами на Юсупов сад. Зимой по вечерам в этом саду часто бывала иллюминация, играл оркестр и катались на коньках



ПИСЬМА АННЫ НИКОЛАЕВНЫ КОЗАКОВОЙ

(В письмах много сокращений, они оставлены без изменений. Пунктуация и орфография - современные. Где слово не было прочитано находится ...(?), где в прочтении слова нет уверенности сразу после него стоит (?))

Письма в никуда сыну Григорию Александровичу Козакову (он на фронте).
Подобие дневника 1941-1942 гг.
(Анне Ник. - 64 г., Гр. Ал. - 40 лет)

(Написано бледным карандашом на бумаге в линейку)

30/XI
Как были обрадованы, дорогой ты наш - сегодня получили 2 твоих письма: от 28/X и от 10/XI. Оба отправлены 13/XI. Вот как. Милый ты наш, родной, вспоминаем тебя так часто-часто, а мысль о тебе все время гнездится в голове, как никогда! Сегодня с нами были Верочка* и Буля**, добрались вчера до нас. Провели день вместе, больше никого не видим. Завтра три недели, как не вижу Володи*** и волнуюсь очень, здоров ли он, мальчик.
* Верочка - двоюродная сестра Гр. Ал. Козакова,
**Буля - ее сын Коля, 7-ми лет,
***Володя - мальчик около 3-х лет. Анна Ник. считала его сыном Гр. Ал.

(Написано еле видным карандашом в сброшюрованной тетрадке в линейку. Листы в саже. Подобие дневника)

?/XII (31-го)
Рогочка [1], родной наш, дорогой, любимый. Только что вернулись от Тани [2] около 10 ч-в, куда ушли с Папенькой в очень тяжелом состоянии: в квартире холодно +7,5оR, голодно, устали и, должно быть, угорела, выгребая уголья в жестянку, оставив ее в месте с негорячими угольями. Поставили самовар в комнате с не то что ледяной водой, а поверх льдом, котор. еле втолкнули в самовар, он образовался в баке для кипяч. белья, котор. стоял в кухне, где мороз изрядный, а на дворе всё -26о, -27о, -22о и не меньше. Устали, озябли и голодаем в буквальном смысле. Тяжело на душе. Хорошо, что Ты не знаешь о нашей жизни, дорогой наш, она поистине ужасна. Ни света, ни воды, ни еды. Уборная наша наполнена г. (?) будет таять, то все это пойдет в кухню(?), помощи ждать неоткуда, что-нибудь делать, - только все хлеб, а у нас c папой по 200 гр. в день и суп вода, заправленная мукой, но муки не видно. Сейчас у Тани [1] съели по тарелке мучного киселя, и это показалось вкуснее бланманже, и по два блина, представь себе, с сахаром. У нас хлеб уже взят на два дня вперед. Сонечка нас надула, обещала за 2 п. папирос (увы, приготов. для Тебя, родной) 400 гр. хлеба, но вот оставила нас без хлеба. Дает только на день вперед вообще, но есть булочная, где дали еще через день, тч.3 вчера получила уже (?) (?), съели его пополам(?), тяжело, родной. Через час Н.Г. [4] Как встретили его в прошлом году! Сейчас напишу молитву, и ляжем спать, даже чай пить не хочется. Вчера добрела до нас Над. Мих., ошиблась днем. Принесла (?) 4 леденчика (знаешь, лепешечки театральной) и крошечн. сухарик, и мы все в шубах сидели и пили чай. Она тоже еле бродит. Когда иду за супом, много гробов везут на салазках, вернее ящиков в виде гроба, сколоченных самими родными, а сегодня видела, как подхватили падающего, умирающего человечка, и сколько их падает нет числа. Вот так же упал Борис, брат Маши [5], возвращаясь со службы, и через два дня умер. Не знаю, что у них после этого дальше они голодают. У нас жила Ирина [6] с Вовочкой [7], умерла мать ее мужа, и ей надо было ее хоронить, пришлось завернуть ее в одеяло и дотащить до больницы и там уже вместе с другими похоронить. Не знаю, как Вовочка. Чем она кормит его сейчас. Грустно подумать и помочь не можем, на деньги ничего не купишь, на рынке все только на обмен. Еле пишу при коптилке. Завтра в 10 1/2 идти за супом в столовую, где на блюдечке горят фитили из ниток, где раздают еду, и у кассы в самом помещении ад в буквальном смысле, полная темнота, крик и ругань, все натыкаются друг на друга, неся эту болтушку вместо супа.
Булька [8] в шапке, пальто и валенках лежит, прикрытый тюфячком. Сегодня объявили, что дадут только одну порцию супа, но все же взяла больше и ужасные две котлетки из конины. Жутко. Весь сахар, масло по карточкам за декабрь пропали не хватило. Не знаю, как перенесем все это. Спасибо Тане [2] и Ольге Пав*. накормили нас. А завтра и т.д.?
Рогочка [1], родной, тяжело умереть от голода и обидно! Жаль Вовочку [7], он так мил, но похудел и кушал пшеничную кашу с солью без масла и лепешки из дуранды. Не могу до него добраться, далеко идти, после столовой невмочь.

* Ольга Пав., вероятно, тетушка Тани.

(Далее все написано фиолетовыми чернилами)

24/I 42 г.
Родной, дорогой наш! Как давно не писала, да и бессмысленно посылать письма - не долетят до Тебя, как и от Тебя до нас. Если ты жив и здоров, - только радуемся за Тебя, что Ты не с нами. Жутко жить сейчас, поистине, даже нельзя представить себе нашей жизни здесь. Морозы 3 мес. подряд, самые теплые дни были -17о, их было мало, все ниже -22о. Сегодня -31о. В кварт. сегодня +6, в кухне, верно, -8-10о, в ванне вода замерзла и не расколоть ее сечкой, в клозете на ¼ арш. весь пол покрыт замерзшим гов. Спасибо, нам за 3 р. за ведро носят воду, за котор. надо ходить на ул. Пестеля к сгоревшему дому, котор. горел 3 суток воды нет и залить не могут, - масса пожаров. Это дом, где была парикмах. (фото). Мы еще живы и не опухли, не знаю, долго ли выдержим: хлеба 200 гр. и суп в стол. [9] на Совет. [10] вода с хряпой [11] или мукой, или плавает вермишель. На днях был с чистой рожью, после чего меня очень слабит, и напугались, как бы не серьезный понос. Папенька худ как скелет, но двигается и бодрится, стараясь помочь во всем. Нач. ему разрешил отдыхать, т.к. при таком голоде и холоде, отсутствии света, воды - жутко жить! Ужасное зрелище на улицах, вереницей везут гробы, один за другим, валяются тела брошенные, связанные лучше не описывать этого ужаса. Просто не знаю, как начертать на бумаге, что жертвой голода уже есть наши близкие, дорогие друзья: первый скончался брат Маши Борис, шел со службы, упал, слег и умер 13/XII в 4 ч.у. в день рожд. Ник. Вас. [12] Они были в ужасе, что накормить его не могли: все они на пайке хл. 200 гр. без работы. Маша [5] представляет собою такой же скелет как Папенька жутко, все же 22/I дошла до нас, ночевала, спала с Папенькой на кровати, и мы долго вечером болтали и вспоминали Тебя, наш родной. У Наташи [13] 3 раза был колит, и Маша боялась ее потерять. Сообщила мне, что в этот день 22/I встретила Милку, котор. сообщила, что Волечка К. умер тоже, и Олег Петр. уже лежит, не встает, наверное, уже нет в живых, - разве не ужас? 20-го/I скончался от того же наш милый Ал. Ал. 21-го пришел Никита, сидел с нами, говорил, что был последние дни все при отце, и он тихо скончался без (?). Все говорил: «Никита, Никита, вот что тебе скажу», - и так ничего и не сказал. 22 утром была панихида, и Маша пошла с нами. Как странно, что она была? Ведь больше мес. ее не видели, точно была вместо Тебя, родной.
9/XII скончался от рака в легкое наш любимец Шурик, не писала Тебе, ведь и так Тебе не легко, не зная о всех нас.

19/II
Родной мой Рогочка!
Неделю тому назад в этот час удалось Папеньку свезти в здание, где он работал Невск. 1. Его там взяли на поправку, т.к. он совсем ослаб, до того исхудал, что если бы еще несколько дней он просидел здесь в холоде и голоде, - вряд ли сегодня был бы жив. Измучились мы оба. Я еле добилась, чтобы уговорить шофера довести его за 200 р. После двухчасового искания, наконец, напротив Казанск. собора нашла, и поехали за Папенькой. Еле он с палочкой добрел до автомоб., а все еще думал добрести пешком. Он себя свалил после того как три дня ходил пешком в свое учрежд., как я его не уговаривала, что м.б. я могу получить и сдать карточки, он все не соглашался.
Наконец, после 3го раза у него распухла нога в щиколотке, опухоль была похожа на рожистое воспаление. Д-ра*, конечно, получить и думать нечего. Он слег, и вот я бегала на ул. Морск. и Нев. в столовую, и мы делили с ним на двоих обед, и оба голодали. За это время, слава Богу, у папы прошел отек лица, что меня очень волновало. Обещали послать за ним машину, двое суток мы ждали тщетно, и вот я уже сама все это оборудовала, и он оказался в тепле, и как он писал мне, что почувствовал, что жизнь прилилась снова к сердцу.
Ему сделали горячую ванну, стригли ногти на ногах и руках тут же перед ванной (в ван. комнате), т.к. в палату не пускают не вымытых, накормили. На другой день он вышел ко мне чистый, но худой, сгорбленный и с очень усталыми глазами. Там тепло, а здесь у нас всего +6о, в кухне несколько град. мороза. Дров нет. Купила у дворника мешок дров за 200 руб., ровно на 5 печей хватило.
Сжигаю все, что могу разломать. Вот уже неделю сижу одна. Сплю на раскладушке у стены в нашей комнате, ногами упираясь в печку и тепло, ночью закутавшись во все, во что можно. Папеньку видела вчера, ему получше, вышел ко мне без палки, но еще вид не лучше. Он сыт и в тепле. Я бегаю к Верочке [14] в столовую, проталкиваю кашу без масла, имею 300 гр. хл. Таня мне принесла на именины 16го бут. сиропу, тч. [3] мочу в нем хлеб и пью с чаем. Сама очень худа и слабость жестокая, трудно очень все. В квар. грязь и гадость. Если бы ты вошел, ты бы не подумал, что мы здесь живем. В кухне вонь, клозет валит гадость, вода замерзла. В комнате до чего все вскоптело, - дальше ходить некуда, вечером коптила свечка за 22 р. на рынке, еще больше коптит, не смотря, что все время ножницами срезаю фитиль. Ковер весь залит, измазан, покрыт опилками; между двумя пуфами, сидя на диване, все время пилю и пилила дрова ножовкой; перед печкой натоптаны уголья, - хотя слежу, но в темноте все это летит и давится. Беспрестанно роняла коптилки и ковер, и стулья залиты маслом. Папенька все хотел, чтобы я описала тебе свой день, как мы с ним начинали и кончали его. Вот попробую. Старюсь сидеть все в закутке, т.к. здесь часто бывают обстрелы, - все стекла в доме выбиты, а в закутке темно и приходится жечь свечу или фитюльку, но очень скверно становится сердцу, т.к. всякая копоть для меня как яд какой. Морозы жестокие 4 мес. нас мучают, только два дня за это время была оттепель, а то в среднем не меньше -20оС. То -22, -27, -29 бывало, -17, -16, -14 реже, ведь это небывалая зима.

(Далее Ан. Ник. писала на обрезанных в 1/4 листах этой же сброшюрованной тетради)

Что-то Ты, дорогой наш? Как живешь, здоров ли? Как ты все притупилось, что нет и страха ни к чему, - лишь бы уснуть. Сегодня жгла корзину, котор. столько раз возили с провизией в дороге. Детская копилочка с кошками, которую когда-то подарила вам няня старушка. Все это горело, и столько проносилось воспоминаний. Сейчас - ничего, кроме тяжести на душе и страха, что потеряю Папу, или он меня, - вряд ли вместе, это бывает редко. Хотя недавно умер отец, а через день и мать. У Маши умер отец в ту ночь, когда она ночевала у нас. Где-то она, доехала ли, не узнаем скоро, а м.б. и совсем ничего. Не знаю, жива ли Над. Мих., а м.б. уехала. Не могу дойти до Ирины, как она там. Она жгла столы, шкафы, полки в кухне, чтобы было с Вовочкой тепло. Как то отразится на нем питание черн. хлебом.

(Продолжение на скрепленных листах из тетради в линейку чернилами)

Наш день с Папенькой
После, очень часто, совершенно бессонной ночи - совсем вставали в 7 1/2 - 8 ч. Еще темно. Зажигала фитильки, которые коптели, беспрестанно гасли, кувыркались и т.д.; одевание бесконечное, т.к. надевалось все по 3-4 экземпляра до калош и тапок включительно. Я бежала ставить самовар; пока он вскипит, садилась пилить палочки, котор. Папенька как-то купил на улице у сторожа, и сам притащил их домой, - это было начало болезни, т.к. вид у Папы был такой, что я думала, он сейчас упадет. Это было 18/I, хорошо, что было, что поесть, и дала выпить ему рюмку вина, котор. принесла нам как-то Таня, вообще она наш Ангел Хранитель. Папенька ожил и стал говорить нормально. Итак, Папенька выходил, и мы пили чай без сахару с черн. хлебом, очень аккуратно разделен. на три части и большей частью это уже был забранный на день вперед. После чаю я бежала к Верочке [14] в столовую, и там часто очень долго пришлось(?) ждать еду, а Папа все сидел в холоде и ждал со страхом моего возвращения. Наконец, я вся в инее, с слипшимися ресницами часто от сильного мороза возвращалась, на крышке кастрюльки с супом висели ледян. сосульки, часто бывал один только жидкий суп и все. Потом бесконечный чай, что весьма было вредно. После этого сидели впотьмах и часто в 7 час. уже собирались спать, предварительно топили печку, а обед грелся на буржуйке очень быстро. Эта маленькая дрянная железная штучка, на котор. с трудом ставится посередине в дыру каст-ка с супом, а с боков еле маленькая сковородка одним боком и маленький эмалирован. чайник для чаю, и эту буржуйку я тащила с .(?) в -27о мороз, купив еле за 200 руб., т.к. все только меняется на хлеб. Отход ко сну был весьма сложный: то спички забывались, то платок, то то, то другое. Папа спал в рубашке, двух джемперах, жилете, ватной кофте, прикрытый 3 одеялами, моим пальто и шубой, и ноги у него, и особенно руки, не согревались совсем. Да еще забыла сказать, что на другой день после опухоли ноги (я думала рожистая) у него она под кожей сделалась совершенно ярко красная, и даже ближе к икре было очень много ярко выраженных кровяных точек (брызги крови). У него от напряжения, должно быть, лопнули кровян. артер. Вот к чему привело его путешествие 3 дня подряд: 1-го, 2-го и 3-го. 4-го от слег и пролежал до 11-го. Слава Богу, что это кровоизлияние было не в голове и не в сердце, а вроде как в пятку, как говорил Бор. Влад. Рада теперь, что он в тепле, чего ему так не хватало, очень беспокоится за меня, но что можно для меня сделать, - ничего! Выдержит организм, или не выдержит вот вопрос. Масла нет, сахару очень мало, выручил сейчас сироп. Мяса я очень мало получаю на свою карточку. У Верочки в столовой 2 котлетки в декаду (10 дней). Не знаю, вынесу ли. Хотя бы Папу подольше подержали, на что он может вернуться? Уж после тепла ему совсем будет не вынести холода, если не потеплеет. Вот, милый, что творится. Хорошо, что Ты, родной и части не подозреваешь того, как живут Папа с Мамой. Я была, пожалуй, права, что надо было, как (?) уехал, нам с Папой все бросить и поехать к Ксен. Пав. [15] Папа так боялся остаться без работы. Что-нибудь да нашлось бы, плюс его пенсия, я бы мб. что-нибудь делала. Ну что теперь жалеть не вернешь. Вот, родной, вкратце наш день, а сколько было забот и хлопот со всякой всячиной.

ПИСЬМА МУЖУ, А. А. КОЗАКОВУ, В БОЛЬНИЦУ
(Александру Александровичу почти 75 лет)

(Написано фиолетовыми чернилами на листках из тетради в линейку)

9 ч.у. 1/III 42
Дорогой, родной мой!
Сижу на твоей кровати перед столиком и пишу Тебе. Очень сильная стрельба, где-то близко опять рухнуло. Что поделаешь? Надо терпеть. Си ту(?), - не слышно. Проснулась, как всегда, в 5 ½ ч., обыкновенно еще засыпаю, а тут с 6 ч. так стали бахать, что я решила одеться, потом прекратилось, и я, вскутавшись в чапан [16], легла на свою кровать. В 7 встала. Поставила самовар, распилила обед. доску - прибавка к ящику, пила чай с таким наслаждением с маслом, насыпав сахаром хлеб. Съела весь твой хлеб, моего осталось на обед, - вот я сколько «сжираю» хлеба, но ведь это главная еда. Вчера устроила себе на два дня суп, - разбавила гречн. кашу водой, подсушила остаток конины, всыпала в эту мешенку, накрошила кусочек огурца и съела полную тарелку гречн. супу с больш. кол. хлеба, т.к. после вчерашней ходьбы (3 раза в контору, 3 раза к тебе) и путь мой, котор. я очень люблю, т.к. уношусь с своими мыслями так далеко и глубоко, что вижу только белый снег, солнце и голубое небо, и ноги идут, как молодые. Много ли надо человеку? Особенно мне такой нервной. Достаточно было Ал. Степ. Калин. очень мягко ответить мне и написать записочку; кассирша очень славная и вежливая, котор. я побеспокоила лишний раз и извинилась, на что она мне ответила, что это было для меня больше беспокойства подниматься еще раз. Поблагодарила ее, она очень симпатичная, не молодая, спокойная, выдала мне пенсию за 2 мес. 360, за дек. 204 р. и янв. 224 88 коп., 788р.88 коп., и я пошла. В бар. [17] получила чай 25 гр. (50 г. разрез. пополам, и я его просыпала), 150 гр. клюквы, 3 к. спичек ( это было точно 200 тыс. выигрышем), т.к. за деньги не купишь. Чай, я думаю, Дрюша [18] мне устроит, она ведь не пьет с Булькой крепкий. Взяла на углу Гоголя 300 гр. хлеба, котор. сжевала как голодный волк, даже улыбалась, когда «жрала», т.к. нельзя сказать, что ела по-человечески. Решила поделиться с тобой переменой настроения (Мищенко тоже был любезен и сказал, что дня через два даст сахар). Как не подняться духу! Когда вот свой получу, да еще надо прикрепляться, - это точно. Нашла письмо от Тани в сумочке, оказалось там бел. место, где можно было черкнуть Тебе, т.к. думала, ты обедаешь, да еще раз не хотелось тебя тревожить, - вызывать. Вот и все. Вечером печку натопила, было очень тепло ногам, но утром в ком. все равно +6о, как по писаному(?), было 2 раза +7, когда топила два раза, но это немыслимо(?), да и печка была так раскалена, что я все смотрела обои у перегородки и свое одеяло. Нет, уж так все промерзло сверху, снизу и с боков, что разве если бы топкой в кухне, да посреди комнаты еще нагреть буржуйку денек м.б. прогрелось бы.
На дворе сегодня -11о, но должно быть ветер, т.к. дует очень из окон. Вчера вечером не написала тебе, села пить чай, вскутавшись в чапан [16], конечно, благодаря такой «куче» пролила один за другим оба чайника. С большого пролилось на Твой матрац, а маленький эмалир. кувырнулся на пол и не только жидкость, но и до последней чаинки, все вытряхнулось. «Это надо же»,- как говорят в Астрахани. Стаскивать надо было одеяла, все это вчера было уже не под силу, а сделать надо. Сделав это, в 8 1/2 час. легла спать, в 11 ч. приняла (?), т.к. раздуло после хлеба, которым очень широко воспользовалась и, прорыгавшись(?), заснула, Слава Богу. Вот и все. Думала, как мне быть сегодня? Не знаю, решусь ли в конце концов, но думаю так: к вечерку пойти к Ирине, а завтра от нее пойти за мясом, очень меня соблазняет это, т.к. в столовой беру ведь одну кашу, да еще последний раз порции были ой-ой какие, брать по порции в день (2 стол. ложки)- это очень мало, отказаться от столовой не знаешь, когда выдадут по нов. карт. 250 гр. крупы, ведь только что все загребли за прошлый мес. вот и думай. Тогда из кладовой до Ирины я дошла очень быстро, а теперь м.б. дойду завтра до Верочки, съем каши, посижу и доберусь до дому, а не знаю, просто не надеюсь на свои силы, мой дорогой, - вот беда. Сейчас тихо. Побегу за хлебом, очень боюсь остаться без оного, т.к. в кастрюльке только тарелка супа и все. Снесу мальчонке Васю(?), побуду с ними. Неуютно нам, не тепло и, боюсь, что не буду спать, ведь у них всякая стрельба еще сильнее слышна. К Тебе, родной, попаду во вторник или среду, т.к. не знаю, как все у меня получится. Да не писала Тебе, что Таня была днем у меня, когда я была днем у тебя, - в четверг. Странно, я им объясняла, что днем меня не бывает дома. Ей просто было неудобно повидаться со мной, и письмо было (?), которое вот у Тебя (я на нем вчера писала).
Вчера в ящике нашла записочку, еле нацарапанную: «Беспокоимся о вашем здоровье, пишите. Н.Кортакова(?) и А. Киссель». Наверное, вдвоем заходили Над. Мих. и Шурочка, - не понимаю. Как жаль, что не видела их, а, м.б., и лучше, т.к. тяжело глядеть на всех и повторять все одно и то же.

(Написано карандашом на листках из тетради в линейку)

2/III
Родной, дорогой мой!
Вот я опять в своей хижине, куда вернулась около 3-х час. дня. Рада, что добралась все-таки до дома, как не жутко одиночество, но среди своих иначе!(?) Вчера, уходя к Ирине, обнаружила в ящике что-то белое, думала листок квартплаты. О, радость, два письма от Гришечки и одно от Кс. Пав. [15] из Астр. Так мне хотелось поделиться с Тобой этой радостью, - возможности нет. Ты знаешь, прочла одна, поблагодарила Господа, что он был жив 2 мес. тому назад, и двинулась в путь. Была жестокая вьюга, тч.3 я несколько раз была в раздумье идти ли? Но печь была истоплена, выпила какао и пустилась. Думаю: не надо перерешать. Добрела и была как Дед Мороз! Стряхнула все с себя в прихожей и вошла. Ирина была очень приветлива, все с меня сняла, стряхнула, отобрала корзиночку и котелок для каши, котор. я захватила с собой, чтобы сегодня добрести до Дрюши [18]. Вовочка здоров, похудел после поноса, но весел и уплетает черный хлеб с сахаром не меньше меня. Поиграла с ним, он очень смышленый мальчик и послушный, ничего не трогает, что скажут нельзя, но когда видит только спать, морщит нос и изображает, что плачет, чтобы она ему что-нибудь дала, - как она за дверь, - совсем другой мальчик. Напоминает очень, как Шуня действовал с няней-старушкой: щурил глаза, морщил нос, и в ответ было: «На, на, на»,- и все проходило, - так и тут. Ирина истопила буржуйку, хотя было не холодно, сварила Вовке кисель, кипяток, выпили чаю и в 9 ч. легли. Я так согрелась, на диване было мягко, чисто, под ватным одеялом, - как-то непривычно тепло. Утром было +12о в комн., а вечером +16о. Пришла домой сегодня +4о, а ведь как вчера натопила перед уходом в 4 ч. дня. Ветер вчера был сильный, штору не спустила.
Сейчас начала писать, так очки запотевают. Печь истоплена, сварила с картошкой кусочек мяса и сейчас съела горячего супа тарелку с наслаждением, больше недели не ела супа. Сижу в чапане [16], напишу и лягу спать. У Верочки взяла овсян. каши 6 порц. и до 6-го не пойду. Мне полагается в 5 дней 4 порции, она мне дала свои 2 талончика, тч. я уже до 6-го не могу взять. Ела кашу в столовой с сахар. (был взят с собой), масло и мясо брать в стол. не буду, лучше возьму в магазине, а то там льгот., так что и не знаешь, есть ли оно коровье, или растительное.
Сейчас объявлено растительное. Так вот, у Ирины встала в 8 ч. В 7 час. взяла к себе Вовочку, рассказывала ему сказки, и он так внимательно слушал. После этого в 9 ч. 20 м. пошла. Очень стреляли, но я твердо шагала, иначе не добралась бы до Верочки вовремя. Дошла до Кузнечного, потом до Лиговки и т.д. Дуся [19] меня очень приветливо встретила, дала мне выбрать кусочки, правда не такое мясо, как в прошлый раз, - но для супа хорошо. Обрадовала меня, что идет к вам, обещала передать записочку Тебе, тч. рада, что смогла сообщить о Грише и о себе, что я жива и дошла до мяса, и очень довольна. Сварила в печке, в кашу прибавила воды, тч. она пожиже, но полный кашный горшок (в котор. варили гречн. кашу) хватит на три дня. У Верочки вот было тяжело ждать каши. Голодна была как волк и почти 2 часа прождала, пока выдали, готова была всех там съесть. Сняла (попросту) на лестнице Твои брюки, т.к. сегодня не холодно было.

(Фрагмент письма без даты, но по смыслу оно написано до 3 марта карандашом на бумаге для нач. школы и более крупным почерком, чем предыдущее)

Тяжело идти, и поплелась. Тут почувствовала усталость и рада была, когда открыла свою дверь и благодарила Бога, что я дома и есть еда. Сделала кашки, поставила самовар, выпила какао, истопила печь, вынесла мерзостное ведро, поела супу. А.Я. принесла воду, и вот строчу тебе, мой дорогой, - все, до мельч. подробности. Завтра, думаю, посижу дома, чтобы не очень переутомляться все же устала эти дни чувствую это.
Послезавтра, е.б.ж. [20] приползу к тебе, 5-го отдохну, а 6-го е.б.ж. пойду к Дрюше опять за кашами. Вот и вся жизнь. Пробило уже 6 ½ ч., подожду до 7, м.б. Таня придет, хотя не жду, но в 7 ч. лягу. Очень холодно, а печка теплая. Завтра хотелось бы заплатить за два мес. за квар. надо это сделать и 10 руб. по элек. счету, котор. должны. За январь платить подожду. Спокойной ночи, родной.
Как ты наш милый? Вот Дуся говорит, что Абрам жалуется, что плохо кормят, и хлеба ему мало, просит ее купить на рынке. А Ты?? Охо-хо-хо, дорогой, все жалеешь меня беда, конечно, понимаю Тебя, как Тебя заботит моя жизнь.

(Написано карандашом на листках из тетради для нач. школы)

3/III 42 7 ч. в.
Вот, родной, опять сутки с тех пор, как писала Тебе, мой любимый, ненаглядный! Как-то Ты. Ведь так все время в хлопотах, а мысль одна: как Ты и как бы скорее повидать Тебя. Поди, сегодня поджидал, но вот не решилась идти: вчера все же устала, а главное очень надяблась(?) в кварт., и надо было серьезно заняться топкой, а топить трудно, дрова такие жуткие, коротенькие и такую каплю продают за 300 гр. хлеба. К нашему идиоту страшно пойти, да ему и не принести, его не видно, у него жуткая грязь в кварт., просто страшно пойти. Вот уже как давно своими трудами топлю. Сегодня, впрочем, просила А.Я. расколоть оставшийся щит, сама набрала мусору в сарае, сначала им топила, потом выгребла золу, вытащила на двор, т.к. нельзя было закрыть трубу - очень пахло, и истопила уже еще раз щитом. Печка горячая, не знаю, насколько поднимается То, просто зло берет, вчера было +4, сегодня +5, а ведь вчера хорошо протопила. Поставила опять в печку варить мяса кусочек с картоф. сух. Вчера и сегодня одну порцию съела и овсянку, котор. очень распарилась вчера в печке, еще надо ее есть два дня. Была у «Коровы», получила 400 гр. соли, была в банке, внесла за квар. за два мес. (ноябрь и дек.) и электр. долг. Все это стоило 97 руб. 34 к. кв. и 12 руб. с копейками эл. Очень рада, что это сделала, где же было попасть к тебе, родной, оторвала еще дверцы у кух. стола, пилить сегодня уже не буду, очень устала, сейчас кончила всю эту возню. Сегодня три раза принимала Спигелию*, и сердцу легче, уж очень сегодня неприятная погода. tо не такая суровая, всего было -11о, солнце, но такой ледяной ветер, что как-то неприятно дошла до банка, на ул. Гагаринской взяла хлеба (завтрашний), выменяла на чай 250 гр., получила, обрезала его кругом и подсушила в печке, я думаю, она мой чай тоже не раз вскипятит. Вот и все дела мои, а кажется так много возилась, так мало силы, - обидно и неприятно,- что поделаешь. Вот и поберегла себя не пустилась в путь к Тебе, т.к. с Дусей так удачно вышло, могла сообщить тебе о письмах от Гриши, послать их не хотелось с нею, да все написала, что он пишет, завтра е.б.ж. [20] принесу, а то не выдержала бы и пошла бы к Тебе. Опасаюсь только, что тревожишься, как я. Ну, что делать, дорогой, так мы по нашим силам - не близко друг от друга.
Сейчас вот сижу в ват. пальто и шапке, воздух в ком., конечно, не такой как вчера - много теплее. Скоро лягу. Таня и сегодня не зашла, ну, Бог с ней. Я сыта и вчера, и сегодня, те два дня тоже не голодала, устроила себе суп с гречн. каш. и скобл. остатки конины, тч. благодарю Бога.
Как Ты кушаешь? Завтра, думаю, получу сах. песок в баррикаде [17]. Завтра утром еще буду есть хлеб с маслом, поем каши и пущусь в путь. Хотя бы ветру не было, вот вчера какая была мягкая погода и третьего дня, хотя шел снег и даже был ветер, но не холодный, а сегодня - беда.
Сейчас спущу штору, сделаю постель, т.к. матрац съехал, и буду укладываться, а это самый лучший момент, и еще утром люблю пить чай.
Ну, дорогой, спокойной ночи. Обнимаю Тебя и рада за тебя, что тебе не надо корячиться, укладываясь в холодную кровать, счастлива за тебя. Сегодня не будет и мне так холодно.

* Спигелия - гомеопатическое средство при сердечных заболеваниях.

ЗАПИСКА, ПЕРЕДАННАЯ ЧЕРЕЗ ДУСЮ


(Карандаш, листок из блокнота)

Родной мой!
Такое счастье, Дуся [19] идет к вам. Ночевала у Ирины, Вовочка здоров и весел, вчера получила два письма от Гриши от 24/XII и 31/XII. Здоров, бодр, желает нам всем благополучия и радуют(?) мои письма от 3/XII, получил 24/XII, думал, что и его так быстро дойдут, а вот два месяца шли. Живет в лесу в палатке, перед Н.Г. [4] было все Т 0о, а потом стало холоднее. Конину получила, хорош кусочек, не (?) сварю, на 10 дней хватит. Вчера, счастье, без очереди получила 200 песку, 25 гр. какао, клюквы, главное, 150 гр. сух. картофеля. Сварю суп рада. Сейчас иду к Верочке за кашей. Дошла быстро. Возьму хлеб. Целую крепко.

(Написано карандашом на отдельных пронумерованных листках)

5/III 42
Родной, дорогой мой!
Вчера не написала ничего, т.к. в этот час позвонила Клавд. Ив. и просидела до 7 1/2 час.. По ее уходе я выпила чаю с вкусным хлебом и начала собираться ко сну. Ночью спала поначалу тревожно, это всегда после того, когда кто-нибудь придет, потом заснула хорошо. Утром встала в 8 час., пила вкусный час и отправилась в 11 час. за 600 гр. хлеба, достала почти через 2 часа хорошего хлеба, но на улице не стояла, а было очень много народу в магазине. Хлеб зато настоящий, черный, и я была очень довольна, получив его. У Коровы дали 1 к. спичек за март. За февраль не давали и за март на одну коробку сбавили. Сегодня жестоко холодно, на градуснике -25о, но нет такого жестокого ветра, котор. был вчера при -16о, тч. [3] у меня подмерзло ухо, когда шла от тебя, этого не было даже в -27о. Дошла я вчера быстро, т.к. было, действительно, ужасно холодно. Поставила самовар, выпила чаю с вкусн. хлебом и сахаром, потом натопила печь, разогрела суп, поджарила котлетку, разрезав ее пополам. И она мне показалась до того вкусной, что ела и облизывалась, все же в ней много мяса и вкусно приготовлена, не то, что у нас в столовой. Ела ее с овсяной кашей, потом тарелку супу и была вот как сыта. Сегодня, придя с хлебом, занялась кухонным столом: своротила на пол с грохотом доску, т.к. А.Я. принеся воду, сделала глухое ухо, чтобы не помочь мне, отпилила перекладины, распилила и втащила в комнату. Увидев много дров, решила мелочь, котор. была для печурки, использовать. Растопила печурку и разогрела суп, да нашла с ложку мелк. гречн. крупы в столе это было так кстати, бросила ее в суп, и суп получился густой и вкусный, так наелась, поглодав косточки еще, что не помню, когда была так сыта. Появилась в первый раз энергия прибрать: разобрала Милочкины [21] лекар. в ящике, сложила их в буфет, ящик сожгу, мыла клеенку, прибрала вообще в комнате, натопила печь прямо до отказу и теперь волнуюсь, не затлело бы одеяло. Во время топки явилась Таня [2], как ни в чем не бывало, спрашивая, когда Ты вернешься и т.д. Даже не вспомнила, что что-то обещала и что, можно сказать, за 3 недели ни разу не навестила меня. Я сказала, что мне было очень голодно, что получила подкрепление и что сегодня особенно сыта. Посидев с ¼ часа, ушла. Я даже не спросила, со службы она или свободна сегодня. После ее ухода выпила чаю и пишу тебе, дорогой мой. Завтра пойду за кашей, хорошо бы опять овсянку, т.к. меня подкрепили, да вряд ли, а то готова бы есть ее еще 5 дней, просто как лекарство. Думаю в субботу к Тебе, м.б. отправлюсь и зайду в бар. [17] за повидлом или сахаром, а м.б. до воскресенья отложу, т.к. в суб. надо брать хлеб. Вряд ли так посчастливится, что достану такой хороший. Вот и день кончился. Буду сейчас протягивать ноги к горячей печке, она сегодня, ух, какая, а сижу в ват. пальто и шапке, но ноги не холодные. Вчера Клавд. Ив. говорила насчет продажи вещей такие глупые цены, вообще глупости, какая она не умная женщина, и что она делает - диву даешься. Пробило 8 ч., пора и ко сну. Целую, обнимаю Тебя. Благословляю день, котор. прошел без стрельбы, дай-то Бог, чтобы ее не было. Сидела за обед. столом и чай вечерн. пила здесь. Сегодня в темноте разбила блюдечко от своей кругленьк. чашки, взяла такое же от разбитой чашки, оно больше того, но чашка на нем стоит твердо, и пьешь из этого блюдечка лучше, а рисунок такой же, тч. не очень огорчилась.

[21] Милочка - близкий друг Гр. Ал.

(Написано фиолетовыми чернилами на листках из тетради в линейку. От 6 и 7 марта без перерыва)

6/III
Как-то трудно писать карандашом, вижу наваляла вчера, не знаю, поймешь ли все, мой дорогой. Сегодня спала отлично. Вчера приход Тани меня не разволновал, и потому заснула быстро и проспала с 8½ ч. до 7½ ч. у. Встала, пила чай вкусно, потом хотела сходить на рынок, снести на крупу или сахар 3 ножа, 3 вилки и 3 лож. (дес.). Хорошо, что занялась доставанием этого, т.к. начался такой жестокий обстрел, - как всегда была в волнении. В 11½ вышла, спросила гражд., сказала она мне, что сообщили по радио, что обстр. кончился. Какой жестокий холод сегодня! Боже мой! Вчера было -25о, а сегодня -16о, но гораздо сегодня холоднее, ветер жестокий просто с ног валил и не удержать было концов платка, сам он был заколот булавкой. К тому же жестоко скользко, тч. шла сгорбившись, и переходя с места на место, столько людей падало. У Верочки получила 6 порций лапши и взяла 2 котлетки, соблазнилась, т.к. мне дают 100 гр. мяса, - ну, что это будет за кусок, да еще простой за ним сколько в холод. магаз., это не хлеб. Лапши получилось полное ведерочко и котл. тоже в гарнир этой же лапши, съела в стол. этот гарнир, остальное принесла домой.
Взялась за кух. стол. С верхней доской, по-видимому, мне не справиться. Отколотила часть бочка и вынула из стола верхнюю полку, банки сложила в бак. Полку эту удалось расколотить при помощи (?), и часть распилила. После этой работы решила топить печурку, греть суп (еще на завтра осталось), разогрела часть лапши и ½ котлеты и изрядно поела, выпила чаю и сыта, благодарю Бога. Сейчас 5 час., в комнате светло, сижу за большим столом, строчу Тебе, мой дорогой, свет падает на стол, тч. светлее, чем днем, скоро и солнце заглянет к нам, е.ж.б. [20]. Как-то сегодняшний обстрел, был ли около вас. Хотела позвонить от Дрюши [18], а потом думаю, час вашего обеда, да еще ты подумаешь, не случилось ли чего со мной. Вот бьет 5 час. Завтра так хочется повидать Тебя, узнать, как Ты, мой любимый. Дрюша получила письмо от Наташи, все они живы, немного простужена, греется у чугунки (буржуйки). Силища(?) занимается дома и помогает Наташе по хозяйству. Лиля шьет, Коля заходит иногда, Зина с ской(?) в Москве; заходила Милочка, говорила, что получила от Гриши письмо, но вот в конце января, а не февраля, как мы, тоже от 31/XII. В Подрезкове у них все разграблено, но дача, кажется, цела. Ботичка работает под Москвой, очень много перенесла, совсем раздетая, все вещи пропали, жила в лесу - бедная! - (?) Наташа нас приветств. и спрашивает, как мы? Письмо от конца января. Надо писать и им. Грише сегодня опустила письмо и откр. Кс. Пав. [15]. Вот и день кончается, а как светло еще, какое счастье. Не знаю как завтра, навещу ли тебя, мой хороший. Хорошо, что Ты там. Вот при Тане вчера до чего была раскалена печь, а в кв. +6о и только, а к печке было не прислониться. Если завтра попаду к Тебе, м.б. от тебя поеду к Ирине, или в воскресенье, возьму с собой хлеба и лапши и погреюсь немножко. Жаль уходить из дома, так все близко сердцу здесь, но грустно одиночество, да и мальчика хочется повидать, спать мне не холодно. Вот еще стало светлее, да весна приближается, но холода крещенские, а не февральские. Спущусь в жакт, нет ли нам писем? Пока, целую.

7/III
Родной мой! Не попаду к Тебе сегодня, простояла за хлебом, у Коровы получила 200 гр. песку и 100 гр. вял*. двени(?), обварю ее кипятком и буду пить с чаем, завтра принесу Тебе кусочек попробовать. Ночь очень скверно снесла и была утром кислая, в кв. 4,5оt. Грустно, топлю, а толку мало.

* вяленой

Утром было на дворе -13о, думала странно, а так в кв. холодно, оказывается ужасно холодно, что сильный ветер, а враг вот вздумал летать, и два раза стреляли зенитки, - жутко мне, второй раз было в 2½ ч. Только что вошла домой из магазинов, хорошо что не пустилась к Тебе. Если будет тихо, пойду к Володе [7] и переночую у них, а завтра утром пойду к Тебе. Не буду топить 2-ой раз, просто жаль: столько рублю дров, а толку нет. Сегодня ввалила левый ящик письм. стола, печка горячая была, варила остальную порцию, конину(?), котор. дня 4 буду есть с лапшой, котор. принесла от Дрюши. Сегодня луч солнца проник к нам на косяк окна так радостно стало, не смотря на окружающее. Сейчас буду пить чай и отправлюсь, если не будет стрельбы. Жаль, что не вижу Тебя.

ПИСЬМА АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВИЧА КОЗАКОВА

ЗАПИСКА АЛ. АЛ. КОЗАКОВА СЫНУ ГРИГОРИЮ

(Написана карандашом на листе в линейку летом 1941 г. перед призывом сына в армию)

Дорогой мой Рогочка!
Ждал тебя до 2-х часов. Больше ждать не могу, да и бессмысленно, т.к. в 3 часа тебе уже нужно быть на пункте. Вероятно, нам уже не суждено больше увидеться, по крайней мере, на этом свете, т.к. в 75 лет и в современных условиях я не рассчитываю долго еще бременить собой землю. У меня к тебе одна просьба: не бросай маму на произвол судьбы и не давай превратить ее в домохозяйку.
Еще одно: в память обо мне прекрати действительно, а не так, как ты до сих пор все обещаешь это сделать, свои кутежи. Если ты действительно дорожишь своим сыном, тебе пора это сделать.
Целую и благословляю тебя. Твой папа

ПИСЬМА АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВИЧА ЖЕНЕ ИЗ БОЛЬНИЦЫ (СТАЦИОНАРА)

(Написано карандашом на 18 листках из блокнота с двух сторон каждого листка)

МОЙ ДНЕВНИК

13/II - 42
Боже мой! Где я? Что со мной? Какое волшебное превращение! 12 часов ночи. Я лежу вымытый в горячей ванне, сытый, одетый в одну денную рубашку и жилет, вязаный когда-то моей незабвенной Мар. Фед. еще в Луге, и прикрытый сверху только одной тонкой простыней. Через стеклянную дверь проникает электрический свет из коридора. Рядом со мной горячая батарея, на которой сохнут полотенце и простыня, которые я использовал в ванне. Кругом все тихо, и я чувствую, как жизнь опять начинает приливать к моему сердцу.
Единственным темным, вернее «черным» пятном на этой картине является вопрос о тебе, моя радость, моя героиня, мой Ангел хранитель. Что-то ты сейчас делаешь и делала в течение всего дня? Получила ли еду у Дрюши и какую? Как добралась туда и оттуда? Топится ли печь или буржуйка? Достаточно ли спичек и свечей? Как думаешь быть с дровами? Тепло ли у тебя (?) Как провела вообще день? Главное, как самочувствие? Как настроение? Все это заботит, и совестно так хорошо себя чувствовать, когда ты лишена всего того, что сейчас нужно для жизни, т.е. настоящей еды, света, воды, а, главное, тепла.
Перехожу к описанию своего дня.
По твоем уходе (?) сидеть кочкой на месте, пока меня не согнали и велели сесть на стул, стоящий направо у входной двери. Так просидел до 3-го часа в абсолютном молчании. Вдруг девица, которая нас с тобой принимала и была с нами так величественна, принесла мне ватные штаны и куртку и приказала снимать свое и надевать принесенное, причем справилась, есть ли на мне вши, на что я, конечно, ответил отрицательно. Переодевание заняло массу времени, так что она забеспокоилась, что я могу остаться без обеда, и стала мне помогать. Наконец, я был наряжен, и мне было приказано немедленно убрать из ванны(?) снятые фуражку, шубу, ватник, пиджак и штаны. Пошел к Викт. Фед.
Он болен. Говорят, ночью даже вызывали скорую помощь к нему. Пошел к Анне Павловне, она ничего не смогла предложить. Наконец пришла на наш разговор вышеупомянутая строгая девица, и сделалась совсем доброй. Взяла меня под руку, спустила из 3-го во 2-ой этаж. Свела в ванну, переписала оставленные вещи и дала мне один экземпляр записки. Опять под руку отвела в столовую, усадила. Оказалась Шурочкой, и теперь мы с ней лучшие друзья. Обед был суп с рисом и мясными консервами. Пшенная каша с порядочной котлеткой, облитые хорошей подливкой и 25 гр. порядочного портвейна. После обеда свела меня на мою койку в 5 палату. Очень извинялась, что не может поместить в 1-ую, где инженеры, т.к. там нет места. Но я вполне доволен своими соседями, это рабочие санитарно-технической конторы, (в большинстве) очень скромные, не глупо рассуждающие. Я лежу и слушаю. Перед ужином, когда уже совсем стемнело на дворе (примерно около 7 1/2 час. вечера) Шурочка пришла внезапно за мной и повела в ванну. В одной из них уже мылся Штенберг [22], а другая готовилась мне. Разделся и с наслаждением погрузился в горячую воду. Тут только увидел, до чего я худ. Я не мог себе представить ничего подобного. Шурочка терла мне спину и бока «люфой», которой я не мылся вообще. Вытерся своей простыней мохнатой (голову еще раньше полотенцем для рук, и она уже была сухая). Оделся и опять под руку с Шурочкой в столовую на ужин. Была ячневая каша, 20 гр. масла и кофе (суррогат). Народ скандалил из-за того, что мало дают пить, а мне барышни потихоньку подливали, так что скандалисты остались при 1 или 1 1/2 кружках, я по крайности при 2 или 2 1/2. Пить действительно очень хотелось. Было жарко, а после обеда никаких питий не было. Потом Шурочка еще раз свела меня в ванну, мы с ней собрали мои вещи и пошли на ночлег. Здесь я развесил мокрое, разложил сухое и стал блаженствовать и угрызаться мыслями о тебе. Ночью вставал 2 раза в W.C. (за малой).
Возвращаясь в первый раз (еще не было электричества), запутался, но был выручен добродушным соседом. Утром в 7 1/2 часов ходил в 3-ий раз, на этот раз уже и с большими делами. Не садился, да и нельзя, но очень быстро и легко опростался. Потом в 8 1/2 часов ходил умываться. Сложил все грязное белье в низ рюкзака, потом остальное(?), завернутое в простыню. Оделся, сделал кровать, завязал рюкзак и стал ждать завтрака. Наша палата сегодня ходит в последнюю очередь, а завтра пойдет в первую, потом во вторую и т.д. В 9 час. 45 мин. позвали завтракать. 500 гр. хлеба, 40 гр. масла, 20 гр. сах. песку и кофе. Опять скандалят, а мне подливают, скандалисты получают по 1 - 1 1/2 кружки (не больше), а я мирно выпиваю 3 хороших чашки и доедаю вчерашний свой хлеб с новым маслом и сахаром (вчерашние доел с кашей и кофе вчера за ужином). Собрал свои манатки(?) и пошел на коммутатор к Марусе. Она обещала вызывать меня, если меня вдруг спрашивают и остричь мне ногти на руках и ногах (она прежде занималась маникюром). Парикмахер обещал остричь и побрить. Так что скоро примут мои голова, руки и ноги человеческий вид. Ну, вот пока все. Писал все это 14-го после завтрака, в столовой. Вношу исправления: вина дают не 25, а 50 гр. в день и сахарного песку 62 гр. в день.

14 февраля 1941 г.*
После завтрака лежал на кровати, потом ходил в W.C. (за малой), встретил Сем. Еф. Шт. в коридоре, зашел к нему и учил играть в пикет. Потом обед. Суп с рисом и бараниной, накрошенной на тарелке и добавляемой к супу при его наливании, на второе лапша (серая) с консервированным мясом, припущено все на масле, и приносится из кухни прямо на тарелке 50 гр. портвейну. Большинство проглатывает перед едой как водку; я затеваю еду с небольшим количеством хлеба. Видел Плисецкого [22], он оказался вегетарианцем, с детства не ест мяса. Вот чего никогда не мог подумать. После обеда ждал своей очереди у парикмахера, у которого записался на очередь еще до обеда. Был, наконец, выстрижен, выбрит и причесан, так что сразу возгордился. Видел Фетия [22], от которого узнал, что Степ. Мих. уехал с семьей дней 10 назад. Может, едут в одном эшелоне с Марусей. Дети их должны знать друг друга. Может, познакомятся, Степан мужик практический, мог бы быть полезен Марусе. После стрижки лежал и угрызался, как-то ты живешь, и где и что делаешь? Эта мысль все время сверлит голову. Потом вечерний чай и гречневая каша из цельной крупы, не крутая, обильно полита 20 гр. масла. Конечно, утренний хлеб и сахар. Перед чаем зашел, наконец, доктор. Слушал меня, смотрел грыжу, обещал после чаю попробовать забинтовать, т.к. бандаж совершенно не держит, хотя я его сделал еще туже, провернув новую дыру. Обещал давать ½ хлеба белым. Обещал выписать нашатырно-анисовых капель, чтобы легче отделялась мокрота при кашле. После чаю я зашел к нему в ванну, и он забинтовал. Теперь немного держится лучше, во всяком случае приятнее бандажа. Взял у него вазелину и долго массировал концы пальцев. Как будто онемение не так уже резко. Затем укладка на ночь. Сплю без кальсон и носков. Покрыт одной простыней и одним одеялом, и, конечно, блаженствую. А ты то, моя бедная? Где, как? Завтра воскресенье, тебе не надо к Дрюше. Может быть, добежишь до меня после обедни? Увижу тебя, моя радость, земной Ангел хранитель мой. Ночью вставал 3 раза (за малой), а последний раз и за большой. Кал совсем другой и формой, и цветом, и количеством.
15-ое
Сегодня утром оказалось, что весь хлеб на сегодня всем дают белый, если придешь, умоляю тебя взять себе часть. Я все равно не одолеваю 500 гр. и от вчерашнего дня у меня не меньше 150 осталось. Это будет тебе от меня крендель к твоим именинам завтра. Только бы пришла, только бы не расхворалась. Ох, помилуй Господь. Целую пока мысленно и жду.

* Ал. Ал. перепутал год.
[22] Фамилии плохо читаются и не соответствуют подлинным фамилиям

16-ое/II-42
Здравствуй, милая ненаглядная, любимая моя именинница.
Поздравляю тебя с днем твоего Ангела, желаю от всей, всей души всего самого хорошего, а, главное, душевного спокойствия и отдыха, и крепко, крепко тебя целую тебя, радость и счастье мое. Как-то ты добралась вчера домой, что делала вечером, когда легла, когда сегодня встала, была ли Таня, принесла ли что с собой? Что сейчас делаешь? Как себя чувствуешь? И ни на один из этих вопросов ответы не смогу получить, а между тем в них сосредоточен весь интерес к жизни. Остается мне только описывать внешние события моей жизни здесь, к чему и приступаю.
После твоего ухода пытался было читать твои листочки, предварительно разобрав переданный тобою пакет(?). Но позвали обедать. На обед был густой рисовый суп на мясе, и ошурочки [23] мяса и жилок даже попадались в супе. На второе большая мясная котлета с кашей (кажется ячневой) с густой черной подливкой. К сожалению, не было вина, а это-то было бы очень кстати после такого плотного обеда. Чаю здесь тоже после обеда не дают до ужина, и пить поэтому хочется между обедом и ужином всем решительно. Я все прошу о необходимости изготовлять и держать(?) кисленькое питье (с клюквенным вареньем или морсом и тому подобное), но глас мой пока вопиет в пустыне, уж очень наш врач представляет мизерную и инертную фигуру, с которой никто не считается, да и сам он никакой инициативы не проявляет. После обеда дремал на кровати как сытый боа. Не было коптилки, а в комнате окно заделано, и нельзя было читать твое письмо. Наконец, добился коптилки и погрузился в чтение. Читал и перечитывал твое послание и вынес впечатление

[23] Ошурки - негодные остатки чего-либо

полного неблагополучия у тебя вопроса о дровах. Помни, пожалуйста, 1) Что казна должна уже мне около 11/2 тысяч, 2) Что хотя на дворе стало теплее, но стены(?) промерзли и требуют усиленной топки, иначе появится сырость в квартире. Потом Бога ради не переутомляй себя разными уборками, стиркой и пр. Постарайся подкопить силы к моему возвращению. Прости за, может быть, наставительный тон. Но право(?) же(?) эти вопросы слишком важны, чтобы к ним подходить слегка.
После чтения опять поспал до чаю и измучился жаждой. В 9 часов пошли на ужин. Была манная каша и чай, которого выпил 1 1/2 твоих кружки. Затем пошел окончательно спать. Забываю отписать, что по твоему завету перед каждой трапезой мою руки.
Перед полёгом зашел в ванну и опять взял на пальцы вазелина для массажа. Кожа на пальцах стала усиленно слезать, и пальцы приобретают такую же нормальную чувствительность. Около моей кровати стали усиленно нагревать паровую трубу, почему закрылся одной простыней, предварительно раздевшись до рубашки и М.Ф. жилета. В дальнем от меня углу комнаты 4 больных играли в козла(?) без всяких споров и шума, и у них горела коптилка. Я лежал и думал о тебе, моя радость, пытаясь угадать, где ты и что делаешь. Труд, конечно, напряженный. В 11/2 часов вечера вдруг дали электрический свет. Стало как-то сразу веселее на душе. Публика зашевелилась, стали переговариваться, но пришла сестра, и свет был погашен. Все, и я в том числе, погрузились в сон.
Начали просыпаться с 6 час. Эл. свет все еще работает, и я успел основательно вымыть руки и лицо с мылом при свете и даже успел причесаться. В 8 час. свет погас, а в 8 3/4 пошли пить утренний чай. Напился чаю (опять 1 1/2 кружки) с белым хлебом, маслом и сах. песком и ушел к себе подождать, пока накормят всех, чтобы здесь в столовой заняться этим письмом. Вот дождался и написал (пописал, как говорил Гришуня). Где-то он, наш родной? Пойду опять лежать, а, может быть, учить Штенб. пикету, если встречу его по дороге. Пока целую, обнимаю, поздравляю, благословляю и досадую, что мы не вместе в этот день. (?) (?) твой [24]

17-го/II
Вчера нас опять надули с вином, не дали, а я так мечтал именно вчера выпить за твое здоровье, родной.
Да и обед был неважный: с лапшой суп и каша с мясными консервами. Мне хватает, но публика рычала. После обеда, по обыкновению, лежал и думал о тебе. В 9 часов дали ужин: кашу с мясной котлеткой и кипяток вместо чаю или кофе. После еды опять на постель. На этот раз уже с раздеванием. Лежал под простыней и одеялом, без носков и кальсон, и все угрызался, как-то ты-то, моя радость зябнешь у себя. Ах, какое великое дело тепло, особенно в нашем возрасте. Сегодня утром к чаю мне не дали белого хлеба, как было обещано мне еще 14 нашим врачом.
Написал ему заявление, если не поможет буду жаловаться на него Кутину [22]. Он вообще мальчишка, невежественный, ленивый и совершенно пассивно относящийся к своим обязанностям, а между тем при более энергичной и добросовестной работе, он мог бы многое сделать. Например, вся наша еда совершенно пресная, ни кислинки ни в чем. Между обедом и ужином все сидим, как рыба, вынутая из воды, от жажды, т.к. не могут или, вернее, лень устроить раздачу какого-нибудь кисленького питья, хотя бы по маленькому стакану, и масса тому подобных мелочей. Ну, да уж это философия. Бога благодарю, что имею здесь, и то, что имею. Теперь надеюсь не погибнуть. Только бы ты берегла и сберегла себя, мое счастье, Ангел хранитель мой. Топи печь! Топи печь! Топи печь! Не будет денег займи; деньги сейчас у всех есть. Проси Желтикова [22], чтобы выдал, но топи, топи и топи.
Пишу, сидя в столовой, сейчас опять пойду лежать к себе. До свидания, родная, крепко, крепко обнимаю и целую тебя, моя радость.

[24] Твой - Ал. Ал. использует свое домашнее имя.

18-ое/II-42
Ну, вот и опять принялся за марание бумаги. Расставшись с тобой пошел в столовую. Обед был весьма тощий. Гороховый суп, весьма жидкий, так что я его сдабривал, накрошив в него хлеба, а на второе неизбежная каша с котлетой. Вина опять не дали и никакого питья после обеда. После обеда лежал на своей постели и страдал от жажды, как вдруг принесли чаю и налили нам по кружечке, что очень скрасило ожидание ужина. Здесь ведь нечего делать больше, как съев одну трапезу дожидаться другой. Читать темно, т.к. окно у меня забито, а электр. свет дают только в 11-12 часов ночи, когда полагается спать, и его гасит в палатах администрация. Да и читать-то нечего, книг дают много, но все ультрасовременная литература, к которой не чувствую никакой склонности. Вечером была опять каша и чай, причем каша буквально (?) (?) (?). Так что даже мне было маловато. После чаю пошли спать. Взял с собой в кружку чаю, чтобы промачивать горло ночью, а то просто так сухо во рту, что сил нет. Спал с перерывами .(?) (примерно с 10 час. .(?)). Под утро достал из-под себя (?) одеяло и прикрылся им сверху, т.к. перестали топить, и стало свежее. Потом ждал чаю. Сегодня получил наконец белый хлеб (не очень белый) (?) (?). Съел около 1/3 в виде тюри, накрошив хлеб в кружку с чаем. Полежал и вот сижу в столовой и пишу. Все мысли о тебе, как ты добралась вчера до дома, что делала? Как себя чувствуешь? Что делаешь сейчас? Топи, топи, топи квартиру, только в тепле ты можешь дожить до тепла, поверь мне, родной. Тепло это для нас с тобой главное. Сам убедился (?) на практике за эти дни. Ем немногим(?) больше, чем дома, хлеба не могу доесть, но чувство голода совсем пропало благодаря теплу(?).

19-го и 20-го/II - 42
Вчера не написал ничего, мой родной, по правде сказать и нечего было. 18-е ты у меня как-то так внезапно исчезла из глаз, что я даже испугался, не почувствовала ли ты себя плохо. Постоял, послушал и пошел к себе лежать. Конечно, выпил немного принесенного тобой питья и лежал до ужина. Ужин был тоже скверный, ячневая каша и котлета из соленых кишок, совершенно обуглившаяся. Вчера тоже весь день пролежал, вставая только для еды и в W.C. Кишечник работает исправно, но кашки имеют совершенно другой вид, цвет, объем и запах, чем были дома. Совершило эти дела рано утром, до чаю. Вот так и провел целый день вчера.
Что-то ты? Где была, что делала? Была ли у тебя Таня [2]? Видела ли Вовочку7? Если бы тебе удалось дотопить до 12оR, ты могла бы его взять к себе с Ириной на несколько дней. Все тебе было бы развлечение. А, может быть, это слишком для тебя утомительно с ним возиться? Вообще состояние твоих сил меня очень волнует и беспокоит, а увижу тебя еще только послезавтра, через 2-ое суток. Сегодня опять все лежал, встал только написать эти несколько строк и опять лягу до обеда. Дремлю, и время не так тянется. Вчера на обед был горох и котлета - мясная с пшенной кашей, а сегодня гречневая размазня. Вина так и не дают, а чувствую, как оно мне нужно.
Сегодня обещают: перловый суп и сарделька с гречневой размазней; насчет вина опять ничего не известно пока. Вообще с понедельника стали кормить значительно хуже. Чем это объяснить не знаю. Господь с тобой, моя радость. Береги свои силы, тебя ведь не устроишь в стационар. Крепко, крепко тебя целую, счастье мое. Твой [24]

21-ое/II - 42
Здравствуйте мой родной, хороший, дорогой, любимый! Как-то Вы у меня действуете? Здорова ли? Не слишком ли переутомляешься? Как спина? Сейчас, наверное, ты у Дрюши, 11¾ дня. Завтра ведь воскресенье, тебе нужно еды на два дня взять. Жду тебя завтра. Заготовил тебе хлеба и масла. Не советуют сразу набрасываться на масло, от этого бывают поносы.

22-ое/II - 42
После ухода Ф 25
Как-то добралась до дому, моя радость? Не было ли обстрела? Вообще было ли все благополучно? Проводив тебя, остался читать принесенные письма, но позвали обедать. За обедом, к удивлению, суп был рассольник вода с небольш. колич. огуречного рассола, чуть-чуть крупы и два-три кусочка соленого огурца. Но даже и это было приятно после постоянной преснятины. Второе была каша и при ней холодная сардинка, которую мне(?) (?) съесть, вместо того, чтобы сберечь тебе. Ты могла бы (?) (?) и употребить с гораздо большей пользой (?). Ну, сделанного не переделаешь.
После обеда прочел письма, спасибо, что так подробно написала. Потом лежал в ожидании ужина. Забыл добавить, что к обеду дали 50 гр. портвейну. За ужином была гречневая размазня, что я люблю, 50 гр. клюквенного вина и, конечно, чай. Затем спать. За ужином спросил сестру на всякий случай, без надежды на успех, нельзя ли получить ванну, и о, чудо! Она мне сказала: «Завтра помоем». К сожалению, не дали казенного белья, придется надеть нательную свою смену.

23-го
Сегодня 24-ая годовщина основания Красной Армии. По этому случаю: 1)Не погасили эл. свет в 8 ч. утра, как обыкновенно, и целый день были со светом. 2)Получил ванну. 3)За обедом были щи из свежей капусты на бараньем отваре, каша с кусочками баранины и 100 гр. портвейну, да к баранине был еще соленый огурец. В 4 часа состоялся митинг в столовой, но я заснул после обеда, меня не разбудили, и я проспал весь митинг. Вечером был чай и ячневая каша. Больше никаких событий не произошло. Как-то ты? Как себя чувствуешь? Как справляешься? Мне-то здесь хорошо, а вот каково тебе, бедной! И помочь ничем не могу.

24-ое после ухода Ф 25 и 25-ое
Так и знал, что палили, пока ты шла домой 22-го, мой родной. Что же это Таня-то делает? Здорова ли? Интересно, какой результат возымеет твоя записка. Ты хорошо сделаешь, если ей прямо напишешь. Читал твое письмо, лежал, потом обедал. День уже не праздничный, а потому гороховая жижа, каша с ошурками [23] баранины (больше пшика) и 50 гр. вина. Потом лежал до чаю. К чаю ячневая каша.
В общем, будни. Написал «в общем» и вспомнил Сонечку. Жива ли в самом деле? Пишу 25-го в 11 час. утра, сидя в столовой. Окно замерзло, верно, на дворе опять холодно, а ты побежала к Дрюше за кашей. Чем и как будешь отапливаться? Не знаешь ли, когда будет Мар. Мих. выдавать карточки. Ей нужно будет заплатить 80 коп. за 8 карточек (4 твоих и 4 моих), и мои 4 карточки просить ее передать в стационар Алексееву. Если она откажет, придется тебе занести их сюда самой. Все тебе хлопоты и беспокойство, мой родной, и все из-за меня, калеки. Пока кончаю. Крепко, крепко целую тебя, мой родной. Береги себя. Не мерзни.
Твой [24]

26го 11 час. утра
Ну, вот и опять пишу тебе свой дневник, родной мой, любимый Ф [25]! Вчера написал тебе письмо и лег до обеда. За обедом был суп с мелкой перловой крупой, почти как ячневая, гречневая каша по обыкновению полуразмазня с кусочками баранины и 50 гр. вина. Потом опять лежал, а вечером чай и ячневая каша с маслом. Утром дали 250 гр. так называемого белого (серого) хлеба, а на обед даже 250 гр. довольно приличного черного хлеба. Почему-то у меня вчера был порядочный аппетит, так что я съел почти весь хлеб, все масло и сахар. Сегодня опять дали утром такого же как вчера серого хлеба, но к обеду обещают 250 гр. белого. Посмотрел, вместо песку дали сахар куском. Гляжу на него и не знаю, что с ним делать. Прямо как лисица на виноград. Просил ходящих гулять поискать щипцы; хочу узнать, нет ли на кухне ступки, чтобы потолочь сахар, а пока устроил пить чай с 2-мя крохотными (?) довесками к большому куску. Ночью часто просыпался, бегал в W.C. (за малой), и все мне казалось, что палят, но в какой стороне не мог определить. Неужели было слышно у тебя, и ты, конечно, не спала и волновалась. Сейчас ты, верно, пошла к Дрюше, а завтра, думаю, не прибежишь ли ко мне. На дворе, по-видимому, опять мороз. Как-то ты действуешь? Наверное, зябнешь, вернее, прямо мерзнешь? Ну, Господь с тобой, моя радость, храни тебя Христос милосердный и заступник и покровитель наш св. отец Серафим. Крепко, крепко целую. Твой [24]

[24] Твой - Ал. Ал. использует свое домашнее имя.
[25] Ф - домашнее ласковое имя Анны Ник.

28-ое/II
После твоего ухода, мой родной, пошел обедать. Был горох, каша с мясом и вино. Вернувшись от обеда узнал, что ты заходила и оставила записку. Стал разыскивать гражданку, которой ты ее передала, та, конечно, куда-то убежала. Нашел записку, немного успокоился за тебя, т.к., видишь, настроение у тебя стало лучше, и улегся спать, т.е. дремать до ужина. За ужином была пшенная каша, очень вкусная, к сожалению, в очень малом количестве. Затем сон до утра.

1/III - 42
Ночь спал хорошо, а ты то у меня как, мой родной? Утром действовал кишечник (не работал перед этим 2 дня). Количество вышло из меня весьма изрядное. За чаем был настоящий белый хлеб, что бывает редко. Целый день поджидал тебя (было воскресенье), не знаю, как ты решила распределить свой день? Но тебя не было; надеюсь, что не случилось ничего с тобой, хотя, конечно, волнуюсь. За обедом был перловый суп и пшенная каша с котлетой. Котлету сохранил тебе. Не хотел мяса, зато съем больше хлеба с маслом, и вкуснее, и полезнее мне.
Асеев [22] кричал на тебя насчет обеда вот почему. Я решил попросить Кутина [22] прикрепить меня к их столовой вместо Баррикады и ждал его у Ан. Пав. Когда явился Асеев и узнал, зачем я тут, стал читать мне лекцию, что я не должен обращаться к Кутину мимо Жилиткова [22] (что, конечно, вздор), я шумел(?). Когда появился(?) Жилитков он, узнав в чем дело, обещал поговорить с Кутиным. Очевидно, это не понравилось Асееву, и он в ответ(?) наорал на тебя. Теперь дело с прикреплением (конечно, по выписке из стационара) обстоит так. У Жилиткова умерла мать, и потому он мне сказал, чтобы я поговорил с Кутиным сам, т.к. ему некогда. Я говорил с Кутиным и получил в ответ: «Лежите, отдыхайте, а там будет видно». Потом говорил с Плисецким [22], тот сказал то же, только добавил, что у них запрещен отпуск на сторону, так что, вероятно, придется опять прикрепиться к Баррикаде [17].
Вечером была опять пшенная каша и на этот раз в изрядном количестве, так что ложусь спать совершенно сытый. Как-то ты провела день? Где была, что делала? Завтра, пожалуй, опять ничего не узнаю, т.к. тебе лучше, наверное, идти к Дрюше. Ведь понедельник и новый месяц. Ох, какое мученье для тебя, мой родной, - физическое больше, т.к. за меня ты должна быть спокойна. В тепле, (?), накормлен, чего еще надо. А я вот беспокоюсь за тебя. Одна в квартире, в холоду, без еды, на улице стрельба; чего, чего не лезет в голову целый день, да и ночью, когда просыпаюсь. Одно упованье на милосердие Господне и заступничество отца Серафима.
Покойной ночи. Что-то скажет завтрашний день!

3/III-42
Вчера не спал. Как и думал, ты не пришла. Лежал целый день и прислушивался, не вызовут ли.
За обедом был борщ, вода с небольшим количеством сухих овощей и гречневая каша с куском консервированного мяса, а вечером дали рисовую кашу с маслом, в которую я положил сахар. песку и (?) насладился едой. Сегодня утром мне подали твое письмо, посланное с Дусей. Почему-то без конверта, адреса и числа. Конечно, сначала испугался (?) (?) (?), пока не узнал, отчего пишешь. Жду тебя сегодня (?) зайдешь? А то не знаю, когда ты ночевала у Ирины, когда была на Лиговке и вообще, что делала эти дни. Крепко целую. Твой [24]. Надеюсь, принесешь Гришунины письма.

ПОСЛЕДНИЕ ПИСЬМА СЫНУ

(Написано карандашом на листках из тетради для нач. школы. На письме от 30/III есть штамп и надпись «просмотрено военной цензурой». Первый и последний лист читаются плохо)

30/III
Дорогой Ты наш, родной Гришуленька!
Вот пишу Тебе, сидя все еще у Ириши, и ждем у моря погоды. Все еще морозы. Вчера в нашей квар., где все еще -5о R, поскорее собрала все, что было нужно, пришлось в силу необходимости побыть там, а потом побежали за обедом. Сейчас пили чай, Вовочка играет около меня деревянной мерной корзиночкой, он до того ласков и мил с дедушкой, и дедушка очень с ним нежен, находит, что Вовушки зубы такие, как были у него. Сегодня он нас поразил своей наблюдательностью. Ириша очень много покупает и мебель, и вещей, и вот сегодня вместо старого шкафа оказалось большое трюмо со шкафом, и Володя, проснувшись(?), сейчас же заметил, стал смеяться и даже(?) показывал(?) на зеркального. Вообще ребенок по своему уму не менее 3-х л.; производит впечатление уж очень хорошее. Вчера искала что-нибудь на вербочку - ничего нет, и у нас веточка сосны. Сейчас пойду к Дрюше, посмотрю, есть у нее каша. Мальчик сейчас все время около меня, берет эту булавку, хочет ее перевернуть, сейчас пошел к дедушке и беседует с ним. Не знаю, когда едет Дрюша с Булькой, говорила числа 2-го. Я дала ей свое кольцо, котор. всегда носила, думаю, может ей пригодиться, она так много сделала для нас с Папой, спасибо ей.
(Продолжает Александр Александрович, отец)
Мама, не дописав письма, ушла к Дрюше. Принесла оттуда моченого гороху, и мы стали разогревать на буржуйке остатки вчерашнего обеда и варить: мама принесенный горох, а Ирина кашу ячневую с перловой пополам. Поели, попили чаю, и мама опять поплелась на рынок попытаться обменять красную шаль на сахар и масло, которых нам не хватает при нашем возрасте. Вовочка спит, Ирина собирается пойти в магазин, а я буду сторожить Вовочкин сон. Если он проснется, придется стучать соседке, чтобы она его одела, т.к. я в этих делах плох. Еще 21-го подали заявление о присылке ко мне врача, чтобы получить бюллетень, т.к. ноги отказываются делать большие концы, и вот теперь ждем его каждый день. Что-то ты, наш дорогой? Где ты? Здоров ли? Сыт ли? Тепло ли одет? Все мечты только о том, чтобы нам с мамой дожить до свидания с тобой. Неужели так и не свидимся на этом свете! Хочется надеяться на лучшие времена, посидеть рядом с тобой, послушать твои рассказы, что ты пережил и перевидал за это время и самим рассказать то же о себе. Родной ты наш, будет ли это и когда? Прерываю писание, чтобы убаюкать Вовочку, который запищал было, и открыл глаза. Пошикал ему, помурлыкал какую-то песенку, похлопывая его слегка по попочке, и вот он опять спит. Тишина кругом мертвая, только стучат ходики, отсчитывая своим маятником секунды уходящего в вечность времени. Мамы уже целый час нет дома. Наверное, придет безрезультатно и совершенно измученною. «Такова жизнь», - как имел привычку говорить мой бывший начальник и приятель Сережа Л. Где-то он? Он ведь числился по конной артиллерии, командиром взвода, кажется, и ушел на войну с самого начала. Удручающе действует погода. Правда, сегодня солнце сейчас, но в тени - мороз, по ночам - мороз. Такой суровой и упорной зимы я, право, не помню.
31/III - 42
Вовочка проснулся, соседка его одела. Пришла Ирина, пришла, наконец, мама. Согласилась обменять шаль на 600 гр. сахар. песку. Покупщица должна была отнести его к 8 час. вечера. Пришла раньше, и могли с мамой напиться чаю с сахаром, а то 2 дня пьем с солью, что при ежедневной работе и хождении мамы совершенно ее ослабляет. Кончаю письмо, как видишь, сегодня утром. Мама собирается идти в столовую, к которой я прикреплен, за обедом, а я останусь с Вовочкой ждать врача. Вовочка очень мил, особенно мила у него улыбка, он необыкновенно развит для своего возраста. Капризничает очень мало и, главным образом, тогда, когда видит, что Ирина что-нибудь ест. Она его приучила, что сунет ему куски своей еды, когда съест сама, и вот он капризит, требует себе кусков, хотя был накормлен (?) перед тем только что. Целую тебя, мой родной, много, много раз. Будь здоров, мой милый. Скорее бы тебя увидеть.
Твой папа.

(Рукой мамы приписка)


Родной, дорогой Ты наш, - вот наше письмо к Тебе. Ты будешь доволен, что Папенька пишет. Вовулька мешает мне сейчас писать, все теребит лист.

(Имитация детского почерка, крупно)


Дорогой папа, целую тебя и жду. Твой сын Володя

Приписка рукой Анны Ник. на лицевой стороне первого листа

«Посылаю два конверта и две бумаги».

(Написано фиолетовыми чернилами на листках из тетради для нач. школы)

Рукой Г.А. помечено: «Последнее письмо мамы»

Рогочка, родной наш!
7/V 42 г.
Мы еще живы с Папенькой, но эти дни совсем в безнадежном состоянии. У папы никуда не годятся ноги и спина, а у меня от утомления и хождения за обедами сердце. Третьего дня меня с улицы еле довели до дому, совсем как у Жужу отдышка и не могу перехватить дыхания, думала конец. Писала, что очень похудела, а эти дни сразу ноги опухли так до самого живота, и моча почти перестала появляться. Была Таня, три вечера забегала каждый день, советовалась с Ольг. Павл., та говорит от сердца и желудок. Эти дни все болит плохо, родной! Самовара нам с Папой вчера вечером было не донести от печки до стола, хорошо что Таня вошла. Баба, котор. приносила ведро воды и выносила грязное, - вчера поступила на работу и вечером не пришла, жду сегодня. Папа пошел сегодня открывать дверь. Звонила особа, котор. обследует больных для назначения усилен. питания в больницу, - и Папа упал на колени, ноги у него очень слабы и пухнут. Спасибо Лид. Цезар., знаешь, где был бульдог в № 5 дома, она через день ходит в столовую к Верочке за кашей, дала нам дров, мне лекарство, сегодня принесла воды, сама еле бродит, - бывают же такие милосердные люди. Завтра пойдет к Ксении Дм., попросит ее прийти к нам, хочу ее прописать, т.к. мы так одиноки. Сегодня до 12 1/2 ч. дня не могли собраться поставить самовар нет сил. Сейчас поели каши, как будто легче, но действие желудка такое, что ничего не держится из пищи. Ирина принесла на 8 дней сухой паек, но трудно варить. Вот какое (?). Пока у меня сердце было нормальное, - была человеком. Сейчас лучше себя чувствую, и папа спит, растерла ему спину спиртом Лори, а то вчера бы этого сделать не могла. Постель постелить, нет сил. Насекомые заели, стыдно сказать знакомым. Вот придет Ксения, попросим ее в аптеке что-нибудь для этого приискать. Хочется ей передать квар., чтобы она сохранила ее для вас с Милочкой, а то ведь все вещи пропадут, а Милочка ведь совсем без вещей. Давно нет ни от Тебя, ни от нее писем. Что поделаешь.
Обнимаем Тебя, дорогой. Не очень горюй о нас, мы уже пожили, а сейчас очень нам тяжело, а тепла нет, все снег, еще и мороз, а уже вчера пост, с 23-е, когда выгоняли скот в поле. Холод, главное, нас измучил. Обнимаем, наш родной, м.б. и будем живы.
Сонечка скончалась еще 8-го II. Володя и Ирина живы.

ПИСЬМО ТАНИ ГРИГОРИЮ КОЗАКОВУ

(Написано карандашом на листках из тетради в клетку)

16/VIII 42 г.
Мой дорогой Гриша, я получила Ваше письмо вчера и открытку, и вот только сегодня пишу, простите, но раньше не могла, тяжело было слишком. Я много думала до Вашего письма, как мне поступить, а после того, как получила тут уже моя большая, большая и непростительная вина перед Вами, я это знаю. У меня нет слов сочувствия, (?), но вся моя душа с Вами, если от нее что-нибудь осталось.
Папа и мама скончались в мае, папа 12-го в 5 часов вечера, а мама - 16-го в два часа дня. Зимой мы видались, но не часто таковы были условия нашей жизни. Все же я старалась бывать у них, и они к нам заходили еще зимой. В феврале Ал. Ал. поступил в стационар на усиленное питание, где пробыл около месяца. После выхода оттуда Ир. Ив. сразу же перевезла их к себе, где они прожили больше месяца. Там было тепло, и они словно ожили. В середине или конце апреля они переехали домой. Папа был уже слаб, с трудом ходил, а больше сидел. Потом стал слабеть еще больше, наконец, слег, но пролежал уже недолго, около 10 дней. В последние дни у него заболели суставы, с трудом писал. Впал в забытье, порой бредил, встать уже не мог. Когда приходил в себя, страдал от болей в суставах. В последний раз я видела его 12-го утром. Он узнал меня, поцеловал, я дала ему чаю. В 5 часов он скончался тихо и безболезненно. Была Ир. Ив. На другой день папу похоронили. Еще в последние дни жизни Ал. Ал. заболела Ан. Ник. какими-то желудочными явлениями, скорее печенью, и в последний день у нее сделалась желтуха. Но она все же вставала, хозяйничала. Очень нервничала. Папину смерть приняла спокойно, как неизбежность и конец страданий его. В то утро, когда папу увезли, она была спокойна, собиралась несколько дней полежать, ходить ей было трудно. Я принесла валенки, т.к. распухли ноги. Еще накануне в день смерти папы к Ан. Ник. переехала Ир. Ив. с Вовой. Я дежурила на работе, и когда только через 3 дня пошла к Вам, по дороге встретила Вашу соседку Лидию Цезаревну, которая ошеломила меня известием о смерти мамы. Лид. Цез. заходила к Вам все время и была при Ан. Ник. до ее последней минуты вместе с Ир. Ив. Маме 14/V с половины дня стало значительно хуже, начались боли в желудке, разлилась желчь, появился сильный отек всего тела. Мама скончалась в сознании, я не могла даже проститься с мамой, т.к. квартиру сразу же закрыли Ир. Ив. и Ксения [26] и я их не видала. Увезли маму через несколько дней после ее кончины. Ксению не прописали. Ир. Ив. взяла в квартире некоторые вещи для Вас, а теперь квартира запечатана. За несколько дней до смерти мама передала мне чемоданчик с некоторыми ценными вещами для Вас, а после ее смерти через несколько дней я заходила с Ксенией в квартиру и взяла портфель, который Ан. Ник. тоже просила сохранить для Вас. Что в нем, я не знаю, думаю, что документы и фотографии. Мы с Ксенией предполагали пойти на квартиру и все прибрать, главное привести в порядок вещи Милочки, собрать в одно место, но Ксения не идет, адреса ее я не знаю, а квартира запечатана. Доверенности у меня нет. Я не знаю, где похоронили ни папу, ни маму, документы у Ир. Ив., а я ее не вижу.
Вот и все, мой родной, наша Рогатина(?). Хочется сказать Вам ты, и еще сказать, что когда ты вернешься приходи прямо к нам. Если будем живы всегда, всегда тебя ждем. О зиме я сейчас расскажу, когда встретимся, если судьба улыбнется. Мы пока благополучны. От Коленьки нет известий с сентября прошлого года. Алеша на фронте, Павлик тоже. Живем мы с Ольгой Павл. и Вал. Зах. нашей соседкой. Друзья и знакомые, и родные все разъехались. Никого нет. И работаю все там же.
Пересылаю на днях полученное письмо от Кс. П. Верочку и Булю не видала. После смерти твоих она не приходила, и ей прописку не продлили. Живет она по месту работу. Знаю, что хотела эвакуироваться, но уехала ли, не знаю, и адреса не знаю. Еще в мае была телеграмма от Маши. Ее муж умер по дороге. Она в ратгуре(?), очень тоскует, спрашивает о тебе. Адрес: ратгур(?), до востребования. Может быть, ты его и знаешь. Ир. Ив. недавно заходила ко мне, дескать не видала ли я Ксению, т.к. ключи от квартиры у Ксении. Она тоже собиралась ехать в Саратов. Уехала ли не знаю.
Обнимаю тебя, мой родной, крепко-крепко и целую. Каждое утро и вечер моя тетя, стоя за своей ширмой, вспоминает и тебя вместе со всеми нашими дорогими и близкими, которые далеко. Очень постарела тетечка. Пусто нам с ней без твоих. Будь благополучен. Пиши чаще, Гриша.

Таня

[1] Домашнее детское имя Гр. Ал.
[2] Таня - верный друг семьи, предположительно в молодости служила у Григория Ал. Козакова, дипломата, брата Ал. Ал.
[3] тч. - так что
[4] Н.Г. - Новый год
[5] Маша - Мария Жукова, в первом браке Свенцицкая, будущая жена Гр. Ал.,
[6] Ирина - мать Вовочки
[7] Вовочка - мальчик около 3-х лет. Анна Ник. считала его сыном Г.А.
[8}] Булька - Коля, мальчик 7 лет, сын Веры, двоюродной сестры Гр. Ал.
[9] стол. - столовая.
[10] Совет. - ул. Советская.
[11] хряпа - капустные верхние листья в кочане, не идущие в пищу.
[12] Ник. Вас. - Николай Васильевич отец Маши и Бориса.
[13] Наташа - Наташа Свенцицкая 14-ти лет, дочка Маши, дожила до 2014 г.
[14] Верочка - работница столовой.
* Д-ра - доктора
[15] - Ксения Павловна, возможно, знакомая родителей Гр. Ал по Астрахани, куда они приезжали навестить сына, когда он там несколько лет работал.
[16] Чапан - кафтан, который мужчины и женщины носят поверх одежды, как правило, в течение холодных зимних месяцев.
[17] Бар. - Баррикада, так называли столовую, куда был прикреплен Ал. Ал.(Невск., 15?),
[18] Дрюша - домашнее имя Верочки, мамы Бульки [8]
[19] Дуся, вероятно, продавец в мясном отделе
[20] Е.б.ж. - если буду жив
[26] Ксения - когда-то у Анны Ник. была помощница по хозяйству, на которой держался весь дом. Возможно, это она.

               СТИХИ АННЫ НИКОЛАЕВНЫ КОЗАКОВОЙ
               НА СМЕРТЬ СТАРШЕГО СЫНА ШУНИ,
               АЛЕКСАНДРА КОЗАКОВА (1899-1935)

Моему дорогому Шуне

                Какой заботой окруженный
                Ты рос в семье своей родной!
                Потом судьбою пораженный
                Ты жил в среде совсем иной.
                Ты в жизни не боролся с горем,
                Главу понурив, шел к нему.
                Тебя поток бурливый с воем
                Занес в далекую страну.
                Вокруг там дико все казалось,
                Слезу подчас ты проливал,
                Душа, сраженная, металась, -
                Твой голос к нам не долетал.
                Смириться с жизнью трудно было
                Тебе, мой мальчик дорогой!
                И, наконец, болезнь сразила, -
                И ты ушел от нас, родной!
                Но будем твердо верить в Бога,
                Что мир иной там ждет Тебя,
                Куда не проникает злоба,
                Где все живут только любя.
                Итак, пока с Тобой прощаюсь:
                «Прости меня, голубчик мой!»
                Нисколько в том не сомневаюсь,
                Что снова встречусь я с Тобой!
                Ты там, где нет земных страданий,
                Господь за все простит, любя!
                Молись за нас, родной наш Шуня,
                Как здесь мы молим за тебя!

Ленинград 1935 год

СТИХИ МИРНОГО ВРЕМЕНИ

                Как дивно хороша природа,
                Какой здесь отдых для меня.
                Под пенье птичек, под шум деревьев
                Благословляю я Тебя.
                            ***
                Какое небо голубое,
                Ни облачка на нем следа.
                Лежу спокойно я на горке
                И беззаботна как дитя.
                            ***
                Смотрю на озеро смиренно,-
                Какой покой в моей крови
                «Не проклинай людей, не надо,
                Господь дал жизнь, и ты живи».
                            ***
                Смотрю на солнышко. Высоко
                Как греет ласково меня.
                «Смирись, любуйся же природой.
                Она до смерти вся твоя».

Юкки, июль

Översikt över

Николай Толстой, Граф 1792-   Анна Алеева, Графиня   Сергей Толстой, Граф 1794-   Анна Толстая, Графиня
| | | |






| |
Николай Толстой, Граф 1824-1879   bild
Елизавета Толстая, Графиня 1834-1886
| |



|
bild
Анна Толстая, Графиня 1878-1942