^^

М Марко Войнович

Граф
(Марко Иванович Войнович)

картинку

Родители

Браки и дети

Братья или сестры

Заметки

Личные заметки

1770 - поступил во флот мичманом. На корабле «Св. Георгий Победоносец» отправился из Кронштадта в Средиземное море
1771 - командовал 12-пушечной полакрой «Ауза» и 16-пушечным фрегатом «Слава» и участвовал в бомбардировке крепости Митилена
1772 - крейсируя у румелийских берегов в заливе Лаго, сжег 10 турецких торговых судов и 3 взял в плен - за эту операцию и ряд удачных действий награждён орденом Св. Георгия IV ст. В том же году принял участие в нападении на турецкий флот в Патрасском заливе - в Патрасском сражении. Фрегат «Слава» сжег фрегат и две шебеки турок
1773 - плавал в Сирию и Египет и участвовал в блокаде и взятии Бейрута. По окончании войны произведён в капитан-лейтенанты и до 1777 года продолжал плавать в Черном и Средиземном морях, а после того плавал в Балтийском море, командуя парусно-гребным фрегатом «Св. Марк» и бомбардирским кораблём «Страшный»
30 мая 1774 года фрегат “Слава” под началом лейтенанта Марко Войновича высадил десант на острове Хиос и овладел турецкой батареей.
Капитан-лейтенант Радинг писал: “К графу Войновичу прикомандированы были два офицера из греков, знавших турецкий язык. Один из них был известный Варваки, или Варваций” [Иоаннис Андреас Леонтидис - Иван Андреевич Варваци]
1778 - 1780 - был капитаном императорской шлюпки и командиром придворной флотилии
1780 - назначен командиром Каспийской флотилии
1781 - командовал эскадрой в Каспийском море для устройства русской колонии на персидских берегах, имея целью продолжить торговый путь в Индию, но был изменнически захвачен в плен Ага-Мухаммед-хан Каджаром (однако основанная экспедицией торговая фактория в Астрабаде, на острове Ашур-Адэ, действовала до 1921 года)
1783 - освобожден и произведен в капитаны первого ранга, переведён в Черноморский флот, где командовал построенным в Херсоне первым линейным кораблём «Слава Екатерины»
1786 года - командующий севастопольской эскадрой
1787 - произведён в контр-адмиралы и участвовал в русско-турецкой войне 1787-1792 годов. Первый его выход в море к берегам Румелии был неудачен: во время шторма эскадра рассеялась, один фрегат затонул, а линейный корабль «Мария Магдалина», занесённый в Босфор, был взят в плен турками
1788 - вышел в море для отвлечения турецкого флота от осаждённого Очакова и 3 июля выдержал упорное сражение с турками близ острова Фидониси. Командуя эскадрой из 36 судов, вступил в бой с 47 турецкими судами под командованием Гасан-паши. 66-пушечный корабль Войновича «Преображение Господне» выиграл бой с двумя 80-пушечными кораблями турецких вице- и контр-адмиралов: оба дважды загорались и, в конце концов, вынуждены были уйти за линию огня. Авангард под командованием Ушакова (корабль «Св. Павел» и 4 фрегата) поджёг корабль капудан-паши. За это сражение получил орден Св. Георгия III степени
1789 - объединил эскадры на Чёрном море в единую флотилию, несмотря на противодействие турок
1790 - вследствие интриг при императорском дворе и донесений Ушакова, Войновича перевели на Каспийское море (куда он не поехал, а вернулся в свой дом в Триесте). Командование над флотом было передано Ушакову
1791 - по прошению был уволен от службы, но вернулся в 1794 году и в 1797 году был назначен членом Черноморского адмиралтейского управления и произведен в вице-адмиралы, а в 1801 году в адмиралы. В последние годы службы состоял директором Черноморского штурманского училища. Основал в Николаеве драматический театр, просуществовавший до 1823 года
29 июня 1805 года - уволен по прошению в отставку
В его честь главная пристань Севастополя названа Графской
Награды
Орден Святого Георгия IV ст. (1772)
Орден Святого Владимира IV ст. (1784)
Орден Святого Георгия III ст. (1788)
Орден Святой Анны (1789)
Командор Ордена Святого Иоанна Иерусалимского

[http://afedotov.livejournal.com/13956.html
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87,_%D0%9C%D0%B0%D1%80%D0%BA%D0%BE_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87]




В Черногории в общине Герцег-Нови открыли памятник адмиралу Черноморского флота графу Марко Ивановичу Войновичу.
Мероприятие было организовано властями этого населенного пункта при содействии российской дипмиссии в Подгорице.
«Инициатором создания памятника выступило культурно-просветительское общество „Матица Бока“, председатель которого господин Зоран Шабанович в своем приветственном обращении подчеркнул особое значение сохранения памяти об известных уроженцах городов региона Боко-Которского залива»

[2 ноября 2018
http://rusnext.ru/news/1541154838]




По итогам турецкой войны 1768-1774 годов Россия получила выход к Черному морю и спешила укрепить здесь свое присутствие. Однако турки не пропускали русские линейные корабли через проливы. Оставалось строить корабли на месте. Задача затруднялась мелко-водностью Дона и его притоков, где рас¬полагались верфи. Для постройки линейных кораблей более или менее годился только Днепровский лиман, где в 1778 году и заложили порт Херсон.
11 января 1783 года Екатерина II подписала рескрипт о введении должности командующего Черноморским флотом. Таким образом, этот день - 22 января по новому стилю - явился днем рождения Черноморского флота. Первый командующий флотом вице-адмирал Федот Алексеевич Клокачев отменно проявил себя в Чесменском сражении, в чине капитана 1 ранга командуя линейным кораблем «Европа».
Впоследствии он 7 лет возглавлял Азовскую флотилию. Клокачев отличался личной храбростью и был не только опытным моряком, но и хорошим организатором.
Командующему необходимы были помощники. «Мы не преминем назначить и прочих флагманов в команду его», - говорилось в Указе императрицы. Поэтому сначала в команду Федота Клокачева были направлены герои Чесмы контр-адмиралы Томас (на русский манер Фома) Мекензи и Роберт Дугдаль, а следом за ними, по повелению Ее Императорского Величества и решению Адмиралтейств-коллегий от 6 апреля, - произведенные в капитаны 1 ранга Марко Войнович и Панаиоти Алексиано, отличившиеся в боевых действиях в Архипелаге.
В начале мая Клокачев получил ордер с предписанием принять под свое командование не только флот, но и херсонские верфи, оказавшиеся в запущенном состоянии. Увиденную им в Херсоне картину Клокачев описал вице-президенту Адмиралтейств-коллегий графу И.Г.Чернышеву: «Корабли нашел в малом построении, паче что еще и недостаточно к строению всякого звания лесов... В проезд же мой довольное количество видел лесов, разбросанных при речках в воде, из которых от давнего лежания без бережения много совершенно сгнило. Был я во всех магазинах, чтобы видеть припасы, материалы, однако неожиданно сыскал почти порожние... словом сказать, сей порт нашел и в бедном, и в беспорядочном состоянии, крайние чувствую хлопоты и заботу, чего со мной еще во всю службу не повстречалось...». Потемкин писал Екатерине, что один мастер корабельный - честный человек, прочие все были воры.
Императрица предписывала к началу 1783 года закончить постройку семи линейных кораблей, но на стапелях находилось лишь два. Заложенный еще в 1779 году 60-пушечный корабль «Святая Екатерина» из-за затянувшихся сроков строительства сгнил и был разобран прямо на стапеле (вместе с тремя недостроенными фрегатами). Другой - 66-пушечный корабль, заложенный 7 июля 1780 года, - стоял с наполовину прогнившей обшивкой. Руководил строительством талантливый корабельный мастер Семен Афанасьев, но из-за плохой организации работ выпуск корабля затянули на целых три года. Так как первая «Святая Екатерина» была разобрана, то ее название присвоили этому второму кораблю, но вскоре оно было изменено. «Строящийся здесь корабль, хотя прежде и был назван «Екатерина», но князь Григорий Александрович ныне наименовал «Слава Екатерины», - писал в Адмиралтейств-коллегию Клокачев.
«Доношу, что первый корабль спустится «Слава Екатерины», - восторженно сообщал князь Потемкин Екатерине II 1 июня 1783 г. из Херсона. - Позвольте мне дать сие наименование, которое я берусь оправдать и в случае действительном».
Прежнего командира херсонского порта Потемкин сместил, а на его место временно назначил Марко Войновича, «известного храбростью и честностью командира строившегося корабля «Слава Екатерины» (так позже о нем напишет флотский историк XIX века А.П.Соколов). Канцелярская работа в конторе Марко, боевому офицеру, была тягостна, он даже слегка посетовал на свою участь в письме графу Чернышеву: «Вашему Сиятельству небезызвестно, что я определен командиром на корабль «Слава Екатерины», который однако ж еще на берегу; сверх того сижу здесь и за красным сукном подписываю указы, определения, промемории и кладу резолюции, да и разные подряды делаю; и хотя я никогда не думал матросскую свою любезную должность мешать с приказными хлопотами, но вижу, хотя и скучно, но не дурно знать, как поворачивать нашею братиею. Однако ж, со всем тем с нетерпеливостью ожидаю своего приемника капитана над портом, чтоб паки о любезном своем ремесле думать, к коему привык и которое для меня столь лестно».
Наконец в июле в Херсонском порту его сменил прибывший по именному Указу императрицы капитан бригадирского ранга А.П.Муромцев. Марко вернулся на прежнюю должность и принял участие в спешной достройке «Славы Екатерины». По острому недостатку плотников на строительстве корабля задействовали «знающих ту работу» солдат и матросов. 16 сентября корабль, как писал Клокачев, «в присутствии Его Светлости принца Фридриха Вильгельма, герцога Виртемберх-Штудгардского и прочего здешнего общества; при помощи Божией спущен на воду благополучно».
Но еще в начале месяца в городе стала распространяться чума. Интенсивность эпидемии в Херсоне была пока незначительной, но командующий флотом Клокачев уже не решался отправлять корабль, дабы исключить возможность занесения чумы в Севастополь. В городе и на верфях был установлен карантин. Начали проводиться примитивные профилактические мероприятия. Эпидемия усиливалась. Херсон почти опустел: остались лишь простой люд, флотские, солдаты и каторжники. Несмотря на сложную военно-политическую обстановку, требовавшую продолжения строительства кораблей, вице-адмирал Клокачев в октябре дал указание полностью прекратить работы и все силы бросить на борьбу с чумой. Однако вскоре после этого он сам скончался от болезни. С прекращением работ все команды были выведены в степь. При катастрофической нехватке врачей их функции принимали на себя командиры.
В конце апреля Екатерина II умоляла Потемкина: «Пронесся слух по здешнему народу, будто язва в Херсоне по-прежнему свирепствует и будто пожрала большую часть адмиралтейских работников. Сделай милость, примись сильной рукой за истребление херсонской язвы».
Новый командующий Черноморским флотом вице-адмирал Яков Филиппович Сухотин для прекращения чумы учредил комиссию, которая, возымев действие, локализовала эпидемию. Выживших выпустили из карантина и отправили по домам. Перед возвращением на место жительства люди обмывались уксусом, а всю одежду предавали огню. Только в Херсоне от эпидемии умерли 1598 служителей Морского ведомства. Еще большая смертность была среди вольнонаемных рабочих: в одной прибывшей партии из 1116 человек выжили лишь 344. Жизнь в Херсоне налаживалась. Офицеры переехали в город. Возобновились обеды и балы. А Марко Войнович у себя на квартире силами офицеров устроил театр. Любительские представления помогали людям отрешиться от недавно пережитых горестей.
За успешную деятельность в борьбе с эпидемией Марко объявил благодарность капитану Федору Ушакову.
Приказ командующего флотской дивизией Капитана 1 ранга М.И.Войновича с объявлением благодарности Ф.Ф.Ушакову за успешные мероприятия по борьбе с чумой. 17 декабря 1783 г.
«По 6 пункту приписуемую от Господина Главнокомандующего за совершенное Господином Капитаном Ушаковым пресечение всекрайним и неусыпным его старанием по команде своей между служителями заразительной болезни искреннюю благодарность, похвалу. Что донесется и к главной команде с должною рекомендациею. О чем ему, Господину Ушакову, чрез сие и объявляется.
Марк Войнович.
P.S. Установленный Господином Ушаковым по порученной ему команде к сбережению от заразы служителей порядок действительно состоит и употребляемые во всем означенном, как в описании изъяснено, к прекращению оной, способы производились; и ныне тож соблюдаются, в чем я и свидетельствую.
Марк Войнович».
Вследствие этого Ушаков был награжден орденом Святого Владимира IV степени - это был его первый орден. Награждение дало заметный толчок дальнейшей карьере Федора Ушакова на флоте.
Командующий флотом Сухотин 6 июня писал графу Чернышеву: «Корабль «Слава Екатерины» поставлен совсем на камели и сегодняшний день, конешна, должен отсюда отправиться. Медленность при постановке оного, думаю, произошла не от чего другого, как только от того, что находящиеся здесь мастера и подмастерья в таковых случаях никогда не бывали».
17 июня 1784 года Сухотин сообщает Чернышеву: «Вашему Сиятельству имею честь донесть, что тот корабль от Херсона отправился на другой день, то есть 7 числа, а 13 числа с Божией помощью все мелководы благополучно перешел... Я Вашему Сиятельству не описываю трудностей, бывших при сем случае, в рассуждении быстроты воды и первого опыта, а только благодарю Бога, что он мне помог сие окончить благополучно. Теперь приготовляют к постановлению мачт, а камели возвращаются в гирлы, дабы на оных перетимберованной здесь фрегат «Херсон» чрез мелкость перевесть, которой сего числа на бару для постановления на камели отправился. О чем, донеся с глубочайшим моим высокопочтением и преданностью всегда пребываю... Вашего Сиятельства Милостивого государя всепокорнейший слуга Яков Сухотин».
По Днепру могли пройти суда с осадкой не более 8 футов (2,4 м), но даже без артиллерии и оснастки «Слава Екатерины» имела осадку 16 футов (4,8 м), поэтому недостроенное судно на камелях (плотах), соединенных попарно канатами для подводки под днище корабля, перевезли в Глубокую пристань. Здесь его дооснастили (наряду с традиционными прямыми парусами поставили новомодные косые).
В конце августа корабль «Слава Екатерины» в сопровождении фрегата «Херсон» появился перед турецким Очаковом в устье Днепра. «Прибытие корабля к Очакову турков весьма потревожило, а особливо увидя оный не нагруженный, но напоследок были спокойны и ласковы и какие надобны были удовольствия с очаковского берега ни в чем не препятствовали, а с великим удовольствием и учтивостью брать позволяли, не мало ж тому удивлялись, как такую машину через мелкость перетащили и что они сего никак не ожидали, что можно то было сделать. По первой посылке с корабля на берег очаковский генерал-губернатор присылал на корабль двух офицеров поздравить с прибытием, а напротив того и с корабля посланы были к паше два офицера, которые были приняты по их обыкновению с церемонией и сверх угощения, надели на них по турецкому кафтану в подарок. Я не знаю, Милостивый государь, то ли у них на сердце, какова наружность. Более сего, Вашему Сиятельству Милостивому государю доносить ничего не имею. С высочайшим моим почитанием и преданностью навсегда пребыть имею Вашего Сиятельства, Милостивого государя всепокорнейший слуга Яков Сухотин. 2 сентября 1784 года. Херсон».
На выходе из лимана на корабль транспортными судами завезли провизию, пресную воду, загрузили балласт и установили вооружение: вместо полагавшихся по штату 30-фунтовых пушек посчитали возможным обойтись имевшимися в наличии 24-фунтовыми, которые «столь малую имеют разность, что с таковою же пользою в действии употребляемы быть могут».
В последний день лета корабль вместе с фрегатом «Херсон» вышел в море и направился к берегам Крыма. А 14 сентября «Славу Екатерины» с восторгом встречали жители Севастополя. Став на рейде, корабль гулко палил из пушек, на что ему радостно отвечали стоявшие в бухте фрегаты и береговые батареи. Горожане высыпали к деревянному причалу на Николаевском мысу (где вскоре появится Графская - в честь графа Войновича - пристань).
«Я истинно восхищен прибытием корабля, ибо судно сие в такой исправности, что лучше желать нельзя», - писал контр-адмирал Фома Фомич Мекензи графу Чернышеву. За успешный провод «Славы Екатерины» от Херсона до Севастополя Марко был награжден орденом Святого Владимира IV степени. (В то время провод кораблей по этому маршруту был непростой задачей - два года спустя аналогичный корабль «Александр» из-за навигационной ошибки налетел на камни и был разбит волнами).
С прибытием в Севастополь началась непростая служба на Черном море. Постоянное ожидание нападения турок на Крым заставляло держать все наличные суда в боевой готовности и в крейсерствах. Плохое состояние кораблей, штормы на море, недостаток в снабжении, отсутствие оборудованных баз, периодически вспыхивающие эпидемии - все это требовало неусыпных забот и внимания.
Но были и светлые стороны. О житье-бытье в ту пору в Севастополе рассказывает в «Записках» Дмитрий Николаевич Сенявин, будущий знаменитый адмирал, а в то время адъютант контр-адмирала Мекензи: «Зиму провели мы довольно весело. Адмирал назначил для благородного собрания большую пустую магазейну, все и скоро мы в ней к тому приготовили, музыка своя, угощение зделали дешевое, и мы три раза в неделю бывали все вместе. В свободное время занимались разными охотами, имели хороших борзых собак... итак, день в поле, другой с ружьем за дичью или ловили рыбу неводом, удили наметом и острогою. На последние два средства потребна ловкость и искусство, а так как Севастополь издавна не был никем обитаем, то заливы его зделались убежищем рыбам и плавающим птицам, которых мы нашли в невероятном множестве. Ко всему этому адмирал наш очень любил давать празднества и беспрестанно веселиться, что была также страсть его. В каждое воскресенье и торжественные дни у него обед, а ввечеру бал. Ни свадьба, ни крестины и даже похороны без присутствия его не обходились, везде он бывал, а потом у него все обедают и танцуют всегда почти до рассвета».
В июне 1785 года Марко выходил с эскадрой - «Слава Екатерины» и 6 фрегатов - в плавание для «экзерции» до Кафы (Феодосии). К концу навигации эскадра получила солидное пополнение: из Херсона пришли два больших фрегата и линейные корабли «Святой Павел» и «Мария Магдалина» капитанов 1 ранга Федора Ушакова и Бенджамина Тизделя.
Новый, 1786 год всем обществом дружно и весело встречали у контр-адмирала, а 1 числа продолжали пировать у Марко. Но 10 января произошло печальное событие: контр-адмирал Мекензи неожиданно скончался. Хоронили контр-адмирала, героя Чесмы и Патраса, «с большой церемонией и пальбой пушечной».Командиром Севастопольской эскадры и порта стал капитан 1 ранга и кавалер граф Марко Иванович Войнович.
22 мая 1787 года корабль «Слава Екатерины» посетила императрица Екатерина II, проводившая Высочайший смотр флота на Севастопольском рейде.
18 июня 1788 года уже под новым именем «Преображение Господне» корабль во главе эскадры Войновича направился из Севастополя к Очакову на поиск турецкого флота. 3 июля корабль принял участие в сражении у Фидониси: серьезно повредил два 80-пушечных корабля турецких вице- и контр-адмиралов и потопил шебеку. 8 июля 1790 года корабль участвовал в Керченском сражении, 28 августа - в сражении у мыса Тендра, в котором «Преображение Господне» особо отличился, атаковав турецкий 74-пушечный корабль «Капудание».

Павел ВОЙНОВИЧ (фрагмент из книги «Воин под Андреевским флагом»)

[СЛАВА ЕКАТЕРИНЫ Севастопольские известия №16 (1760), 25 февраля 2015 г.]




18 июня 1788 года для отвлечения турецкого флота от осажденного русскими войсками Очакова из Севастополя вышла эскадра контр-адмирала Марко Войновича: 66-пушечные линейные корабли «Преображение Господне» и «Святой Павел», 11 фрегатов (2 - по 50 пушек, 8 - по 40-44 и один - 18), шхуна, шебека, 17 мелких корсарских судов и 3 брандера.
В море бушевал сильный шторм. Генерал Суворов с тревогой писал главнокомандующему Потемкину 20 июня: «Лишь бы Войновича где-нибудь опять не потрепало. Буря очень велика, светлейший князь! Боже сохрани...» и 23 июня: «Непрестанно жду верных известий о графе Войновиче, все меры на то приняты. Мглисто, ему противный ветер. Нет сумнения, в море ничего не слышно». Наконец, 28 июня контр-адмирал Поль Джонс, державший флаг на корабле «Св. Владимир» у Очакова, известил Потемкина: «Имею честь сообщить Вам, что в эту минуту, то есть в 2 часа пополудни турецкий флот поднял паруса; думаю даже, что вражеский отряд, находящийся к западу от Кинбурна, хочет соединиться с их флотом. Этот маневр может находиться в связи с приближением севастопольского флота, что представляет большой интерес».
Из-за встречных северных ветров наша эскадра лишь 29 июня подошла к острову Тендра. Здесь и был замечен османский флот в 47 судов. На рассвете эскадра Войновича пошла на сближение с противником, занявшим наветренное положение, и в трех верстах от него выстроилась в линию баталии левым галсом. Турки тоже выстроились в боевую линию. В первом часу дня наступил штиль, и суда встали. С усилением ветра севастопольцы снова пошли на сближение. Турецкие корабли пытались уйти, не принимая боя. Наши преследовали их, стремясь занять при этом наветренное положение. К вечеру турки сбросили ход, убавили паруса и черноморцы. Ночью флоты опять разошлись. Так три дня противники лавировали, наблюдая друг за другом.
Флот капитан-паши (адмирала) Гассана (15 линейных кораблей, из них пять 80-пушечных, 8 фрегатов, 3 бомбардирских корабля и 21 мелкое судно) имел в общей сложности 1110 корабельных пушек, вес их залпа составлял 410 пудов. Наша же эскадра могла дать залп из 550 орудий весом всего 160 пудов (из-за большого числа малокалиберных пушек). Соотношение веса залпа: 2,5 против 1, таким же было соотношение численного состава команд: 10000 турок против 4000 русских.
Турецкие суда, обшитые медью (у наших не было ни одного такого корабля), имели преимущества в скорости и маневренности. И хотя российскому флоту было не впервой "иметь дело с превосходящими силами противника" (как и при Чесме, при Патрасе), никогда еще соотношение флотов не было столь критичным.
За недостатком кораблей Потемкин приказал именовать 40-пушечные фрегаты кораблями или линейными фрегатами, чтобы в бою ставить их против кораблей противника. Войновичу ничего не оставалось, как построить против линейных кораблей турок свои десять фрегатов.
В письме своему младшему флагману Федору Ушакову командующий Войнович отмечал, что в противостоящей армаде особую опасность представляют три корабля: самого Гассана-паши, вице- и контр-адмиральские (патрон-бея и реал-бея), и что с ними следует в первую очередь завязать бой. 3 июля у острова Фидониси (ныне Змеиный) османы решили принять бой. Контр-адмирал Войнович выстроил линию баталии на левом галсе, по-прежнему имея флот Гассана-паши на ветре и на противоположном курсе.
После часа дня турки начали приближаться двумя густыми кильватерными колоннами. Первая во главе с Гассаном-пашой атаковала авангард севастопольцев, более крупная вторая колонна пошла на кордебаталию и арьергард. После недолгой перестрелки на дальней дистанции с кораблями «Преображение Господне», «Св. Павел» и 50-пушечными фрегатами «Св. Георгий Победоносец» и «Апостол Андрей» корабль Гассана был вынужден выйти из линии боя. Он попытался отрезать фрегаты нашего авангарда «Берислав» и «Стрела», но им на помощь устремился «Св. Павел». Корабль капитан-паши оказался под огнем фрегатов с одного борта, а с другого - корабля Ушакова. Меткая стрельба наших нанесла турецкому флагману серьезные повреждения, и Гассан-паша стал стремительно уходить, чтобы погасить пламя.
Флагманский корабль «Преображение Господне» Войновича вел бой с двумя кораблями турецких вице- и контр-адмиралов. И тут сказалась отменная выучка севастопольских артиллеристов: они быстро и точно работали по целям. По два раза вражеские 80-пушечные корабли, сменяя друг друга, вставали на траверзе «Преображения Господня» и открывали по нему ураганный огонь. Но корабль Войновича выиграл все 4 дуэли! Каждый раз в ходе перестрелки на палубах вражеских кораблей показывались языки пламени, валил густой черный дым. Поначалу османы справлялись с пожарами, но после повторных загораний, повернув на другой галс, они ушли за линию разящего огня «Преображения Господня».
Однако расслабляться было рано: на их место против «Преображения» выдвинулась многопушечная шебека. И опять наши стрелки были точны: шебека, получив пробоины ниже ватерлинии, накренилась и стремительно пошла под воду. На волнах среди обломков замелькали головы немногих матросов-турок, успевших броситься в воду (позже их подобрал корабль «Преображение Господне»).
Остальные наши суда также сражались с несколькими неприятельскими кораблями сразу. Без поддержки своих адмиралов турки прекратили сближение с севастопольцами и вели беглый огонь издали. А спустя час их суда одно за другим развернулись и пошли вслед за своими поврежденными флагманами. Войнович взял курс на юго-восток, чтобы прикрыть подступы к Крыму. Перед полуночью 5 июля неприятельские корабли были обнаружены идущими к Ак-Мечети.
Войнович преградил им путь, заставив противника направиться к западному берегу Черного моря.
11 июля довольный исходом дела Александр Суворов писал Потемкину: «Граф Войнович наложил руку. Вашу Светлость нижайше поздравляю...». В тот же день русская разведка сообщала из Константинополя: «Народ весь известился о разных морских сражениях и о великой потере в Черном море. Капитан-паша требует наискорейшей помощи как в людях, так и в судах. Султан приказал во всех мечетях всякий день иметь публичные молитвы».
Узнав о победе при Фидониси, адмирал Григорий Спиридов, 14 лет пребывавший в отставке, надел парадный мундир - единственный раз за все годы после ухода с флота.
Контр-адмирал Марко Войнович в рапорте Потемкину представил к наградам всех капитанов кораблей и фрегатов, а также своего флаг-капитана Дмитрия Сенявина, отметив, что «все служители до последнего с отменною храбростию и мужеством исполняли свой долг и заслужили великую похвалу». На что князь Потемкин в ордере от 20 июля отвечал: «Я получил донесение Ваше, отправленное с капитан-лейтенантом Сенявиным, и с удовольствием вижу из оных, сколь храбро принят и отражен Вами флот неприятельский близ Фидониси, невзирая на чрезмерное превосходство сил его. Вам яко первому в сем знаменитом деле участнику, объявляя мою признательность, препоручаю засвидетельствовать оную господину бригадиру и кавалеру Ушакову, по донесению вашему столь отличившемуся и прочим содействовавшим в поражении неприятеля, так как и всем нижним чинам. Весьма тут приметны мужество и неустрашимость, российским воинам свойственные, и я не преминул о сем одержанном преимуществе всеподданнейше донесть Ее Императорскому Величеству».
28 июля Екатерина восторженно писала Потемкину: «Действие флота Севастопольского меня много обрадовало: почти невероятно, с какою малою силою Бог помогает бить сильные турецкие вооружения! Скажи, чем мне обрадовать Войновича? Кресты третьего класса к тебе уже посланы, не уделишь ли ему один, либо шпагу?».
В соответствии с пожеланием императрицы князь сообщал Войновичу: «Храбрость и мужество, которые Вы оказали, начальствуя флотом на Черном море, в сражении 3 июля сего 1788 года с превосходными силами неприятельскими, под предводительством капитан-паши бывшими, удостоились Высочайшего Ее Императорского Величества благоволения. В знак оного всемилостивейше пожалован Вам орден Святого Георгия 3-й степени, который имеете на себя возложить и носить по установлению. Я поздравляю Вас с сею милостию Монаршей, ожидаю с полным уверением, что Вы не преминете новыми отличить себя подвигами». 22 октября Марко Иванович получил награду «во уважение на усердие к службе и оказанные им храбрые и мужественные подвиги на Черном море, 3 июля 1788 года, противу превосходных сил неприятельских под предводительством капитан-паши бывшими, начальствуя флотом, одержанием места сражения».
Через много лет, 18 мая 1916 года, на воду будет спущен названный в честь этой морской победы эсминец «Фидониси».
А в 1788 году благодаря победе у острова Фидониси завершилось безоговорочное господство турецкого флота на Черном море. Но это сражение было значимым не только потому, что удалось в помощь Екатеринославской армии отвлечь противника от Очакова и не допустить его к берегам Крыма, но и потому, что это первое морское сражение в русско-турецкой войне 1787-1792 гг. явилось боевым крещением севастопольской эскадры. И, пожалуй, не меньшее значение имел психологический фактор: русские моряки убедились, что даже с превосходящими силами турок можно иметь дело - и с успехом! Эта уверенность придавала им сил в дальнейших баталиях на Черном море.

[Павел ВОЙНОВИЧ СРАЖЕНИЕ Y ФИДОНИСИ (фрагмент из книги «Воин под Андреевским флагом») Севастопольские известия №117 (1738), 17 декабря 2014 г.]

Ветвь фамильного дерева

Иован Войнович, Князь   ? ?    
| |



|
Воин Войнович, Князь   ? ?
| |



|
картинку
Марко Войнович, Граф 1750-1807